- О Боже! - прошептал он и попятился. Его взгляд метнулся к Дьяне. Она в его сторону не смотрела. - Это младенец! - пролепетал он. Смысл увиденного обрушился на него подобно ураганному ветру. - Младенец! повторил он снова. - Дьяна...
- Моя дочь, - тихо молвила она, бросив на Ричиуса виноватый взгляд.
Ричиус был ошеломлен. Он попытался взять себя в руки и рискнул еще раз заглянуть в колыбель. Под пеленками из нежнейшей ткани шевелился крошечный младенец - такого маленького ему еще никогда не приходилось видеть. Глаза малышки уставились на него с неосмысленным интересом. При каждом вздохе ее румяные щечки выдували крошечные облачка воздуха. Увидев незнакомое лицо, она обиженно всхлипнула.
- Она прекрасна, - печально прошептал Ричиус. Люсилер солгал ему, и он с трудом мог скрыть горечь. - Наверное, я ошибался насчет Тарна. Люсилер сказал мне, что он не мог быть с тобой близок.
Дьяна протянула руку и прикоснулась к его пальцам.
- Посмотри на нее внимательнее, - попросила она.
Ричиус бережно отодвинул полог и пристальнее всмотрелся в ребенка. Он догадался, что малышка родилась совсем недавно. Дома ему доводилось видеть новорожденных, у них всегда была красная кожица и довольно худые мордашки. Этой девочке было не больше нескольких дней. К тому же на головке виднелись только пушинки коричневого цвета. Пальчики правой руки слабо ухватились за воздух и сжались в кулачок размером с грецкий орех. Он медленно протянул руку к колыбельке, чтобы малышка успела разглядеть его движение. Ее глазки пытались следовать за его рукой, а когда он дотронулся до головки, она пустила пузырь слюней. Ричиус рассмеялся.
- Как ее зовут? - спросил он.
- Шани. - В усталом голосе Дьяны слышались нотки материнской гордости. - Я назвала ее в честь двоюродной сестры, которую очень любила.
Ричиус посмотрел на нее.
- Она умерла?
- Да, - опустила голову Дьяна. - Еще совсем маленькой. Я когда-то говорила тебе о ней. Помнишь?
Ричиус помнил - и это воспоминание было для него мукой.
- В долине, - прошептал он. - Ее затоптала лошадь.
- И я винила тебя в том, что ты ее убил. Кажется, я не просила у тебя прощения за это.
- В этом нет нужды. - Ричиус вновь взглянул на девочку. - Привет, Шани, - проворковал он, поглаживая ей шейку, как гладил бы щеночка. Привет. - Он бросил мгновенный взгляд на Дьяну. - Она прекрасна, - еще раз повторил он. - Вся в мать.
- И в отца. Ты ее не видишь как следует, Ричиус. Посмотри.
- В чем дело? - спросил он с внезапным беспокойством. - Она больна? Ей передалась болезнь Тарна?
Он уставился на личико и ручки ребенка, силясь уловить некие признаки болезни. Но кроме обычных следов трудных родов, он ничего не увидел.
Если не считать глаз. Они были необычно темные - и странной формы. Не уродливые, как можно было бы ожидать от потомства Тарна, а просто другие. Более округлые, отличавшиеся от типичного узкого разреза трийцев. Но Ричиус никогда раньше не видел трийских младенцев. Возможно, это нормально. Возможно, у всех глаза бывают как у...
Он отскочил от колыбели, словно на месте младенца там неожиданно появилась гадюка.
- Боже правый! - воскликнул он. - Она моя?
Ему показалось, будто пол под ним колеблется, и поспешил сделать глубокий вдох, потом - еще один. Дьяна встревоженно наблюдала за ним. Она протянула руку, сжала его пальцы, пытаясь привлечь к себе, но он отдернул руку и гневно нахмурился.
- Она моя! - взревел он, прижимая ладони к вискам - казалось, голова вот-вот взорвется. - Будь все проклято, она моя!
Он зажмурился и стиснул зубы. Руки сами собой сжались в кулаки. Он почувствовал, что у него начинают подгибаться колени и он вот-вот упадет. Однако он выпрямился и возмущенно посмотрел на Дьяну.
- Ричиус, - пролепетала она, - я...
- И ты ничего мне не сказала! Ты вернула мне этот чертов перстень и не сказала, что ждешь от меня ребенка! И Люсилер тоже, будь он проклят!
- Я надеялась, что ты не приедешь, - сердито ответила она. - Я попросила Люсилера ничего тебе не говорить. Я вообще не собиралась тебе об этом говорить - никогда!
- Ты такая же ненормальная, как Тарн, - кипятился Ричиус. - Это - мой ребенок. Я имел право знать!
- Зачем? Ты ничего не можешь сделать. Неужели ты не видишь?
- Еще как могу, черт возьми! Я увезу вас обеих. Шани тоже может жить в Арамуре. Я буду заботиться о вас. Моя жена уже знает о тебе, Дьяна. Она знает...
Дьяна в отчаянии качала головой.
- Это невозможно.
- Конечно, возможно, - возразил Ричиус. - Я теперь король Арамура. Я могу защитить тебя и ребенка. Там с ней ничего не случится.
Дьяна смотрела на него. Кожа у нее под глазами покраснела и обвисла.
- Он заманил тебя сюда, - сказала она. - Он знал, что ты явишься за мной. Это его манера - манипулировать людьми.
- И у него это получилось. Но теперь я здесь, и он понимает: если ему нужен мир с Наром, то у него нет выбора.
- Он не позволит мне уехать, - прошептала Дьяна. - Он любит меня, Ричиус. Он всегда меня любил, я тебе уже об этом говорила. Когда мы были детьми, он все время что-то для меня делал, приносил мне цветы и подарки. И он старался быть мужчиной, чтобы произвести на меня впечатление: демонстрировал, как он ездит верхом или карабкается на дерево. - Она рассмеялась. - Тогда он был совсем другим, и мне нравилось его внимание. Но мне никогда не удавалось понять его любовь, слишком сильную, слишком давящую.
- Он знает, как ты ко мне относишься?
- Это не имеет значения. Он - дрол. Он женат на мне, и это все. Он никогда не допустит, чтобы его жену забрал другой мужчина. Это было бы величайшим позором. Теперь ты понимаешь, почему я не могу уехать? Он скорее убьет нас обоих, чем допустит, чтобы ты меня увез. Этого потребует его честь.
- Тогда давай уедем без его ведома. Если надо, мы можем улизнуть посреди ночи.
- Он нас найдет, как в прошлый раз. И тогда нам всем будет грозить опасность. Я не могу так рисковать жизнью Шани. И не стану.
В этом была ужасающая логика. Дьяна права - и Ричиус понимал это. Если Тарн захочет их найти, то найдет, и рисковать жизнью младенца было бы безрассудно. Дьяна выжила во время похищения Тарна потому, что была юной и сильной, но Шани в буре искусника окажется просто пылинкой, которая превратится в ничто. Горькое проклятие сорвалось с его губ: он упал на пол и стал раскачиваться, прижав подбородок к груди и обхватив руками колени. Ему надо было что-то придумать - но в голову ничего не приходило. Они угодили в капкан, у них нет ни союзников, ни пути к бегству. Тарн его одолел.