- Это было совершенно неправильно.
Люсилер повернулся к другу. Ричиус выглядел намного старше. Трехдневная щетина скрывала лицо, непричесанные волосы засалились. Одежда была сильно смята, а в глазах застыла печаль. Он сидел, сгорбленный, со скрещенными на животе руками, и рассеянно покачивался на ветру.
- Хорошо, - согласился Люсилер, - это было неправильно. И мне очень жаль. Я хотел сделать как лучше. Дьяна надеялась, что ты не вернешься, а если б я сказал тебе о ребенке, ты поехал бы обязательно.
- Но ты-то ведь знал, что я все равно поеду. Вы с Тарном все для этого сделали.
- Это не так. - Люсилер помотал головой. - Я никогда тебе не лгал.
Ричиус наконец повернулся и посмотрел ему в глаза.
- Правда? Я спросил тебя, отпустит ли Тарн Дьяну. Ты не дал мне ответа. Это ничем не лучше открытой лжи, Люсилер. Ты поселил во мне надежду, что он ее освободит. - Он уныло опустил голову. - И это ранит меня больнее всего. Я думал, мы друзья.
У Люсилера разрывалось сердце.
- Никогда в этом не сомневайся, - тихо сказал он. - Ты мне дорог, Ричиус. Но в тот момент мне казалось, что Дьяна права. И, возможно, так оно и было. Действительно ли это хорошо - знать, что у тебя есть ребенок, в жизни которого ты никогда не займешь никакого места? Мне это и правда приходило в голову. И я не хотел причинить тебе боль.
- А как насчет Тарна? Ты знал, что он не даст Дьяне уехать со мной?
От этого вопроса Люсилер поморщился. Ему хотелось солгать, избавить себя от обвинений простой отговоркой, но он собрался с духом и сказал:
- Тарн никогда не говорил мне, что не даст ей уехать с тобой. Но, наверное, я это понимал. Да.
Ричиус опустил голову еще ниже. Люсилер пытался оправдать себя.
- Ты должен меня понять. Это был единственный способ вызвать тебя сюда. Ты бы согласился говорить с Тарном, если бы Дьяны здесь не было?
- Конечно, нет! - заявил Ричиус. - Я предпочел бы разговаривать с самим дьяволом.
- Тогда ты должен меня понять. - Люсилер уронил руку, державшую плод, и умоляюще посмотрел на друга. - Как еще я мог бы привести тебя сюда, если не ради Дьяны? Я сказал тебе, что Тарн - хороший человек, я сказал тебе, что теперь в стране воцарился мир, но ты ничего не хотел слышать. Только Дьяна заставила тебя сюда приехать.
- Это правда. - Ричиус поднял голову и возмущенно посмотрел на Люсилера. - А теперь хочешь знать правду, Люсилер? Правда в том, что мне на всех вас теперь наплевать. Если б я мог, я вернулся бы в Черный Город и рассказал все, что мне о вас известно, - где вы находитесь и какие у вас слабые места. Все. Если б я мог, я разрушил бы Фалиндар и уничтожил всех, кто живет в нем, потому что вы все этого заслуживаете. Но я не могу этого сделать из-за Дьяны и малышки. Я не могу получить отмщения, которое принадлежит мне по праву.
Люсилер почувствовал, как в нем зажглась искра надежды.
- Так ты собираешься нам помочь?
- Только это вам и нужно, правда? - едко спросил Ричиус. - Ты что меня не слушал?
- Слушал, - огрызнулся Люсилер. - Но вот ты меня не слушал! Оглянись вокруг, Ричиус. Война закончилась. В Люсел-Лоре царит мир. Дьяна в безопасности, хочешь ты это признать или нет, и к твоему ребенку будут относиться с любовью. Все, конечно, не так идеально, но Тарн старается как может. Он заботится о своем народе, чего никогда не делал дэгог. Я это знаю, потому что был знаком с ними обоими. Благодаря Тарну жизнь здесь станет лучше: он сильный, военачальники следуют за ним. И от тебя зависит, сохранится ли такое положение дел.
- От меня? - взорвался Ричиус. - Ты ничем не лучше Тарна! Я не имею на Аркуса такого влияния, и ты это знаешь.
- Но ты можешь попробовать.
Повисло неловкое молчание. Ричиус вздохнул и пригладил волосы руками. Он казался полубезумным, словно зверь, который пытается перекусить себе лапу, чтобы высвободиться из капкана. На секунду Люсилеру стало страшно. Не за себя: он был уверен, что Ричиус никогда не причинит ему вреда, как бы ни был он разъярен или оскорблен. Он испугался за друга и его разум, казалось, готовый его покинуть.
- Ричиус, - ласково молвил он, - я был не прав. Я манипулировал тобой, и за это мне очень стыдно. Не прощай меня, но пусть это не помешает тебе принять правильное решение. Подумай обо всех, кто здесь тебя обманывал. Если начнется война, они все пострадают. И подумай об Арамуре...
- Прекрати! Вы с Тарном считаете, что слишком хорошо меня изучили. Вы знаете, что именно надо говорить, дабы заставить меня делать то, что вам нужно.
- Ричиус, я...
- Нет, Люсилер, я не ошибся. Но самое ужасное то, что ты прав. У меня нет выбора. Я это понимаю. Вы с Тарном об этом позаботились. Ты многому у него научился, мой друг. Ты научился манипулировать и управлять людьми. Он мастер этого дела, правда?
- Другого пути просто не было, - повторил Люсилер. - Хорошо это или плохо, но мне необходимо было привезти тебя сюда. Мне надо было показать тебе, что находится под угрозой.
- И я увидел, - сказал Ричиус. - И вижу.
Он взял в руки плод, лежавший между ними на каменистой земле, и стал его рассматривать.
- Он с этого дерева?
Люсилер кивнул.
- Его называют плод сердца. Они бывают спелыми всего несколько дней в году. Но тогда... - Он выразительно поднял бровь. - Попробуй.
Ричиус понюхал начатый им плод.
- Пахнет приятно, - заметил он и откусил кусочек. Глаза у него вспыхнули, и он пробормотал: - Вкусно...
- Я знал, что тебе понравится. Если хочешь, я сорву тебе несколько штук.
- Нет, - решительно отказался Ричиус. - Оставь другим. У нас в Арамуре фруктов хватает. - Он вернул плод Люсилеру. - На, доешь.
Триец взял плод сердца и снова положил его на землю.
- Ричиус, - робко спросил он, - скажешь мне, какое решение ты принял?
Ричиус отвел взгляд.
- Он не передумает, да?
- Да, - кивнул Люсилер. - Мне очень жаль.
- Почему, Люсилер? Он знает, что я ее люблю. Он знает, что она его не любит. Почему он хочет нас разлучить?
- Все обстоит несколько иначе. Дело не в том, что он хочет вас разлучить. Он хочет, чтобы она осталась с ним. Он тоже ее любит.
- Ты точно это знаешь?
- Она необычайно красива, Ричиус. А он... ну... далеко не красив. С мужчинами здесь все обстоит так. Красивая женщина для таких мужчин, как Тарн, очень много значит. Другие подражают ему. Пытаются походить на него. И - да, я думаю, он ее любит.