- Мне трудно выбраться отсюда, граф, - с некоторой апатией промолвил старик. - Замок сам о себе не позаботится. И, как сказал Ричиус, дорога длинная. Я приеду, если смогу.
- Право, вам следует приехать, - настаивал Бьяджио. - Император станет вас ждать. Он будет очень разочарован, если вы не приедете.
- Посмотрим, - сказал Джоджастин.
Он вывел Бьяджио в коридор и молча проводил его до заляпанной грязью прихожей. Ричиус и Петвин шли следом. Дверь замка была открыта, и в нее залетал пронизывающий ветер; укрепленные на стенах факелы мигали, отбрасывая рваные тени. На улице дождь усилился, и талистанские солдаты неуклюже стояли под ливнем. Мундиры на них промокли, а на лицах уже не было насмешливого выражения. Казалось, только Ангел Теней остался невозмутимым. Он наблюдал, как приближается к нему его господин, но не произнес ни слова и не шевелился. Бьяджио плотнее закутался в свой прекрасный плащ.
- Может быть, передумаете, граф? - не унимался Джоджастин. - У нас найдутся теплые постели для вас обоих.
- Нет, спасибо! - рявкнул Бьяджио. И тут же, словно опомнившись, добавил уже более добродушно: - Это очень любезное предложение, но я действительно не могу провести здесь ночь. Я должен вернуться в Талистан. Там меня ждут важные дела.
- Тогда будьте здоровы, - чопорно попрощался Джоджастин.
- Буду, - ответил Бьяджио. Повернувшись к Ричиусу, он слегка поклонился. - Принц Ричиус, был рад с вами познакомиться. Я буду с нетерпением ждать вашей коронации.
- Счастливого пути, граф.
Ричиус смотрел, как Бьяджио шагает под дождем.
Граф уселся на своего коня, улыбнулся в последний раз и удалился в темноту. Ангел Теней и талистанцы ехали за ним следом. Когда они скрылись из виду, Джоджастин протяжно и мрачно вздохнул.
- Приятно видеть, как уезжают эти талистанские свиньи, - сказал он. Как только я увидел их возле замка, то чуть не умер.
Петвин расхохотался и снова хлопнул Ричиуса по плечу.
- Бог мой! Все прошло хорошо, правда, Ричиус?
- Надо полагать.
- Что? - возмущенно воскликнул Джоджастин. - Конечно, все прошло хорошо, мальчик! Все так, как я тебе говорил. Ты станешь королем. Так что довольно хмуриться. Это был великолепный день. Просто великолепный!
- Нет, - тихо возразил Ричиус, - отнюдь нет.
Он прижал ладонь к прокушенной руке. Рана зверски горела, и он понимал, что грязь с повязки проникает внутрь. И все равно у него не было желания позаботиться о себе. Ему не давало покоя нечто другое.
- Почему Бьяджио не захотел остаться у нас на ночь? - спросил он. Или хотя бы поесть с нами?
- Или выпить вина?
Ричиус странно посмотрел на старика.
- Так он и с тобой не стал пить? - Джоджастин покачал головой.
- Я этого не понимаю, - опешил Ричиус. - Почему?
Лицо управляющего смягчилось.
- Не заблуждайся, мальчик. Приезд Бьяджио был предостережением. Император знает о твоем отце. Он дал нам понять, что с этого времени будет наблюдать за Арамуром.
- И он все равно хочет сделать меня королем?
- Все обстоит так, как я тебе сказал. Аркус вынужден сделать тебя королем, хочется ему этого или нет. Ты же видел, как Бьяджио говорил о Лиссе! Видимо, война там идет еще хуже, чем мы думали. - Джоджастин ухмыльнулся. - Я был прав. Я знал, что Аркус не станет рисковать войной внутри империи. Ему не меньше нас хочется сохранить тайну твоего отца.
Ричиус безрадостно кивнул.
- Ты прав. Но почему он отказался с нами ужинать? Отправиться в путь в такую ночь...
Джоджастин рассмеялся.
- Ты - сын предателя, Ричиус, - молвил он, а потом, заключив принца в объятия, добавил: - Гордись этим.
Ричиус почувствовал ком в горле.
- Я горжусь.
К нему подошел Петвин.
- Ричиус, - сказал он, - ты готов?
- Готов? - переспросил Джоджастин. - К чему?
Принц молчал, отказываясь смотреть на обоих.
- Пойдем, Ричиус, - сурово произнес Петвин. - О тебе надо позаботиться.
Благодушное выражение на лице Джоджастина вмиг сменилось на тревожное.
- Скажите мне, что происходит! - потребовал он. - Ричиус, что-то случилось?
Тот по-прежнему отказывался отвечать.
- По дороге к Лоттсам на нас напала стая волков, - объяснил Петвин. Ричиуса укусили.
- Укусили? Господи, Ричиус, почему ты ничего не сказал? Куда тебя укусили? Дай я посмотрю.
- Нет, - решительно заявил принц. - Позже.
Он взял факел из кольца на стене и, даже не взглянув на Джоджастина и Петвина, вышел из прихожей в ночь.
- Ричиус, - крикнул Джоджастин, - куда ты?
- Мне нужно кое-что сделать, - бросил принц через плечо. - Не беспокойся, я скоро вернусь.
Ночь окружила его. К счастью, Петвин со стариком за ним не пошли. Освещая себе путь факелом, он пересек двор. Сапоги погружались в грязь, прохладный дождь стекал по лицу и успокаивал боль в руке. Он быстро прошел мимо сада, окруженного живыми изгородями из спящих роз, мимо узорчатой калитки, ведущей в сад... Вскоре он добрался до конюшни, где были слышны только спокойные звуки, издаваемые спящими лошадьми. Он миновал и ее. Шагая решительно и уверенно, он наконец приблизился к назначенному сердцем месту.
Склеп был не слишком велик и без чрезмерных украшений. Эту простую усыпальницу оплакивающий свою потерю король построил для женщины, которая была простой королевой. Для Дариуса Вентрана расставание с возлюбленной Джессикейн оказалось столь невыносимым, что склеп соорудили вблизи от замка, на холме, дабы его можно было видеть со всех трех башен. Почти двадцать лет в склепе покоилось одно тело. Теперь их было два.
Ричиус замедлил шаги, наблюдая, как в свете факела становятся четкими линии усыпальницы. Два каменных лица смотрели на него с барельефа на двери. Он остановился.
- Отец, - обратился принц к тому, у кого был жесткий взгляд, а затем ко второму лицу: - Мама!
Казалось, ее глаза смеются, и он чуть улыбнулся в ответ.
Он стоял в одиночестве, под дождем, словно ожидая совета, которого ему уже никогда не услышать. Потом вздохнул и сунул руку под куртку. Она намокла от дождя, но его защищала теплая рубашка, сшитая Дженной, в ней ему было тепло и сухо. Защитила она и то, что он положил ее в карман, у самой груди.
Когда Ричиус доставал письмо, его рука немного дрожала. Он получил его уже больше месяца назад и, несмотря на то, что он говорил окружающим, все это время с ним не расставался. Частенько прикасался к нему, но по-прежнему не читал. Сейчас он посмотрел на него в неярком свете факела. Аккуратные складки немного потерлись и истрепались. Капли дождя уже оставили на нем мокрые следы. Он судорожно глотнул и развернул письмо, сразу же узнав размашистый, причудливый почерк отца.