Ричиус кивнул. Он уже давно съел всю провизию, которую собрал для него Петвин, и совместными усилиями они почти прикончили запасы Люсилера. Это тоже напоминало ему прежние времена в Люсел-Лоре — голодные и тяжелые.
— А сколько останется после Дандазара? — поинтересовался Ричиус. — Примерно неделя, да?
— Примерно. Но неделя — это слишком много. Припасы нам нужны прямо сейчас. И ты прав насчет лошадей. Они не смогут продолжать путь, не получив настоящего отдыха.
— Я и сам вот-вот упаду, — признался Ричиус. — Ну ладно, едем в Дандазар. Но только на один день. Я не хочу рисковать.
Он надел широкий плащ, купленный ему Люсилером в Экл-Нае, надвинул капюшон на лицо. В этом одеянии он напоминал одного из городских прокаженных, но зато нельзя было разглядеть его лицо.
— Я тоже не хочу рисковать, — засмеялся Люсилер. После отъезда из города нищих жуткий наряд Ричиуса постоянно смешил трийца. Однако он являлся необходимостью: Люсилер объяснил, что трийцы теперь с большим подозрением относятся к нарцам и вполне могут счесть Ричиуса врагом. — Теперь не снимай капюшон, — добавил он. — В этих местах нам могут попасться какие-нибудь всадники.
Ричиус уже обматывал лицо грязным шарфом, так что сквозь рваную серую ткань сверкали только глаза. Его должны будут сторониться как прокаженного или еще какого-то ущербного больного изгоя. Ему ничто не угрожает, если все переговоры будет вести Люсилер.
— Боже, до чего же под ним жарко! — воскликнул он. — Постарайся найти нам отдельную комнату. Я не намерен всю ночь провести в этом тряпье.
— Я сделаю что смогу. И больше не говори «Боже», Ричиус. Трийцы знают это слово. Оно может тебя выдать.
— Не беспокойся, — досадливо проворчал Ричиус. — Я не буду открывать рта. А уж если мне придется что-нибудь говорить, я буду кричать «Лумис и Прис», как это всегда делаешь ты.
Люсилер тряхнул белыми волосами и расхохотался.
— Лоррис и Прис, — поправил он его. — И вообще это — боги дролов.
— Боги дролов, боги трийцев… Все едино. Может, вам следует немного упростить свою религию. У вас, трийцев, богов больше, чем блох на собаке.
— Их действительно много, — согласился Люсилер. — Но важных относительно мало.
— А Лоррис и Прис — важные?
Люсилер всегда предпочитал молчать насчет трийских обычаев, а Ричиуса так и подмывало раззадорить своего спутника. Он наблюдал, как морщится лицо Люсилера.
— Для дролов — важные, — отрывисто бросил триец.
— Только для дролов?
— Больше им вроде никто не поклоняется. В основном только дролы.
— А почему? — не унимался Ричиус. — В чем различие?
Люсилер сердито посмотрел на него.
— К чему столько вопросов? В долине тебя эти вещи не интересовали.
Ричиус пожал плечами.
— Мы были там слишком заняты. А мне просто хочется как можно больше узнать про Тарна. Ты не очень-то охотно о нем рассказываешь. Что значит быть дролом? Как получилось, что они поклоняются Лоррису и Прис?
Люсилер вздохнул.
— Я не ученый, Ричиус. Можешь сам спросить Тарна, когда с ним встретишься.
— Это исключено, — возразил Ричиус. — Я хочу узнать обо всем этом прежде, чем с ним встречусь. Расскажи мне о Лоррисе и Прис.
— Если я тебе расскажу, ты поедешь дальше?
Ричиус кивнул.
— Тогда едем.
Они тряхнули поводья и тронулись. Люсилер говорил, словно отец, успокаивающий капризного ребенка. Ричиус внимательно слушал, сразу же забыв о грубой ткани, натиравшей ему лицо.
— Много тысяч лет назад, — театрально начал свой рассказ триец, — в одном далеком городе на юге Люсел-Лора родились Лоррис и Прис.
— В каком именно городе?
— Чатти. Его больше не существует. Они были близнецами: Лоррис — мальчик, а Прис — его красавица сестра. Говорят, она была прекрасна словно богиня. Дети рано осиротели, и им пришлось самим о себе заботиться. Они помогали друг другу, любили и лелеяли друг друга, как никто на свете.
— А что случилось с их родителями? — спросил Ричиус.
Люсилер бросил на него сердитый взгляд.
— Ты так и будешь все время меня прерывать? Позволь мне рассказать эту историю, как я считаю нужным. Итак, они много лет жили самостоятельно, в согласии и любви, пока не стали взрослыми. Предание гласит: великий бог Викрин сжалился над ними и оберегал их от всяких бед и напастей.
— О Викрине я слышал, — заметил Ричиус.
— Он — верховный бог, — кивнул Люсилер. — Бог, которому поклоняются большинство трийцев. Говорят, он добрый и любвеобильный. Потому он и покровительствовал сиротам. В конце концов он похлопотал о том, чтобы Лорриса сделали королем на его родине, в Чатти.
Лоррис и Прис вместе правили Чатти в течение трех лет. Лоррис был королем, а Прис — обожаемой принцессой. Люди любили обоих — ведь Лоррис защищал их, а Прис заботилась о них и помогала им. Вот почему они считаются богами войны и мира. Дролы верят, что дух обоих живет во всех людях. Лоррис дает мужчинам силу, говорят дролы, а Прис учит людей любить. А иногда они наделяют своих последователей особыми способностями.
— Дар Небес, так?
— Правильно. У Тарна есть дар Небес. Лоррис избрал его, чтобы освободить Люсел-Лор. Но дар очень редок. Лоррис обычно дарует силу, а его сестра — любовь.
— Готов спорить, что большинство дролов предпочитают Лорриса, — съехидничал Ричиус. — Не припомню, чтобы Форис испытывал к кому-то любовь.
— Дролские воины действительно отдают предпочтение Лоррису, — подтвердил Люсилер. — Мужчины, такие, как Форис, молятся ему, чтобы он даровал им силу и отвагу. Из легенды известно, что Лоррис был великим воином — возможно, величайшим в мире, — и все воины-дролы стараются походить на него. А их женам положено брать пример с Прис. Они должны быть любящими и заботливыми, потому что Прис заботилась о своем брате. И они должны хранить верность не только своим мужьям, но и своим деревням и городам.
— Большинство триек именно такие, — сказал Ричиус. — Продолжай. Что было дальше?
— Как я уже говорил, они мирно правили Чатти в течение трех лет, но другой город пошел на них войной. Этот город назывался Тууром, и его жители были приверженцами Праду, повелителя мертвых. А теперь ты должен понять: Праду и Викрин испокон веков были врагами. Один — творец, другой — убийца. Говорят, Праду ненавидел Лорриса и Прис, потому что им покровительствовал его противник, Викрин. Но всякий раз, как только Праду пытался уничтожить этих двоих или разлучить их, Викрин вмешивался и не давал ему это сделать.
— И Праду начал войну между Тууром и Чатти, — с отвращением промолвил Ричиус.
Это было очень похоже на то, что собирался предпринять Аркус.
— Так говорят дролы, — продолжал свой рассказ Люсилер. — Помни: для Праду война означала возможность пополнить свои сундуки новыми душами. Его не смущало, что иные из погибших жили в городе, который ему поклонялся. Но войска Туура не смогли победить город Лорриса. Однако и Лоррис не смог избавить мир от туурцев. В течение пяти лет шла кровопролитная война, которая никому не приносила победы.
Люсилер неожиданно умолк, хмуро глядя на Ричиуса.
— Ну, говори же, — подстегнул его Ричиус. — Что было потом?
— Спустя три года Чатти и Туур понесли огромные людские потери, и Лоррису и Прис отчаянно хотелось прекратить войну. Но они ничего не могли сделать. Жители Туура были столь же порочными, как их покровитель Праду. Они отвергали все предложения Чатти о мире. И вот однажды, когда Лоррис охотился в лесу, ему явился зверь. Этим зверем был шакал.
Ричиус поморщился.
— Шакал. Слышу что-то знакомое.
— Да. Но это был необычный шакал. Это был бог Праду, и он сказал Лоррису, что на самом деле он — Викрин и что у него есть для Лорриса прекрасный дар, который позволит ему закончить войну с Тууром. Это было волшебное заклинание, которое могло уничтожить всех жителей Туура. Достаточно было произнести его город Туур навсегда исчезнет.
— И Лоррис произнес это заклинание?
— Конечно, произнес. Он считал, что этот зверь — Викрин, и он ему доверял. — Лицо Люсилера потемнело, а слова исторгались с пронзительным свистом. — Он произнес это заклинание, и в Тууре вспыхнул огромный пожар, который разрушил город; жители его разбежались кто куда.