— Спасибо тебе большое, Наджир. Ты не пожалеешь.
Женщина смущенно кивнула.
— Я делаю только то, чего хочет мой муж, — ответила она. — Он велел, чтобы я помогла тебе ухаживать за Кэлаком. Я так и делаю.
Дьяна с трудом сдержалась от грубого ответа. Меньше чем за неделю жена Фориса из незнакомки превратилась в подругу. Они жили в одной комнате — обычно женщины в таких обстоятельствах начинают делиться друг с другом своими секретами. И хотя Дьяна ничего не рассказывала ей о прошлом, она сознавала, что Наджир все равно догадывается, о чем она думает. Эта женщина обладала почти сверхъестественной проницательностью. Дьяна пока не могла понять, нравится ли ей Наджир, но в эту минуту, собирая спасительные листья, точно знала одно: она глубоко признательна Наджир за то, что она проявила участие, пусть даже и неохотно.
— Когда Форис вернется, я поблагодарю его за твою помощь, Наджир. Ему следует об этом знать.
Комплимент явно пришелся Наджир по сердцу. Как и все дролки, она была беззаветно преданна мужу, которого считала центром вселенной. Глубоко религиозная, Наджир вставала каждый день на рассвете и в течение часа молилась с другими женщинами замка, готовилась к услужению своему мужчине. Эту суровую жизнь Наджир принимала с радостью, потому что любила Фориса, а его любовь составляла смысл ее жизни. Она уже произвела на свет трех дочерей и сына — и мечтала подарить мужу еще детей. Она была хорошей матерью и всегда охотно помогала Дьяне ухаживать за Шани, но обе понимали, что совершенно не похожи друг на друга. Наджир была примерной дролкой, а Дьяна, с точки зрения дролов, — шлюхой.
— Мой муж скоро будет дома, — сказала Наджир. — Он может пожелать увидеть Кэлака. Тогда ты и расскажешь ему о моей помощи, если захочешь.
— Если он вернется сегодня, я с радостью ему это скажу, — пообещала Дьяна.
Форис отсутствовал уже три дня — с тех пор как привез в замок раненого Ричиуса. Осада долины продолжалась, и Наджир постоянно тревожилась о муже.
— Сегодня он приедет, — уверенно заявила она. — Я это чувствую, Дьяна. Он хочет снова быть рядом со мной.
— Я в этом не сомневаюсь. Уверена, он вернется, как только сможет. Если не сегодня, то завтра.
Наджир состроила кислую мину.
— Он должен приехать сегодня. Мне невыносимо его отсутствие. Да сжалится надо мной Прис, мне так его не хватает! И я беспокоюсь.
Дьяна прервала сбор листьев и сочувственно посмотрела на женщину.
— Не тревожься. Он вернется.
— Ох, Дьяна, наверное, я кажусь тебе такой дурочкой! Его нет меньше недели, а я плачу, словно девчонка. А ты не виделась с мужем гораздо дольше. Как ты это выносишь?
Этой ловушки Дьяна ждала давно.
— Я не беспокоюсь, как ты, Наджир, — пожала она плечами. — Тарн очень мудрый. Я знаю, он за мной вернется.
— Но вы расстались так давно, а он один в Чандаккаре. Упаси Прис, чтобы я была права, Дьяна, но, возможно, он уже погиб. Разве тебя это не пугает?
Дьяна тщательно обдумывала ответ. Она не сомневалась, что Наджир рассчитывает услышать от нее какие-нибудь опрометчивые признания.
— Конечно, я за него боюсь. Но он сильнее, чем ты думаешь. Он может о себе позаботиться.
— Ты такая сильная! — заметила Наджир. — Нетрудно понять, почему он выбрал тебя. Мужчине нужна сильная жена.
— Не он меня выбирал, — резко ответила Дьяна. — Родители помолвили нас, когда мы оба были слишком юные, чтобы понимать что к чему.
— И все равно ему повезло с тобой. — Наджир села на пятки, пристально вглядываясь в Дьяну. — Ты очень красивая. Думаю, ты могла бы выбрать любого мужчину, какого пожелала бы.
— Возможно.
— И тебе тоже с ним повезло, — добавила Наджир. — Ты об этом не думала?
— Он очень добр ко мне, если ты это имеешь в виду. Мои родители могли сделать и менее удачный выбор.
— Дьяна, — вдруг вскричала Наджир, — как ты можешь так плохо отзываться о муже? Он — повелитель всех дролов. Освободитель, любимец богов. А ты говоришь о нем так, словно он простой фермер!
— Он — человек справедливый. Он добр ко мне. Большего я от мужа ожидать не могу. А насчет того, что он дрол, то он знает, что я к его вере не отношусь, и уважает это. И я благодарна ему. Разве я говорю что-то ужасное, Наджир?
— Конечно, нет. Но разве ты не знаешь, что он тебя любит, Дьяна? Он говорил о тебе все эти годы, всякий раз, когда приезжал к нам в долину. Многие женщины так и не видят любви своего мужа. Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло?
Этот разговор стал утомительным. Дьяна неспешно выпрямилась, потерла поясницу и ответила:
— Я знаю, мне посчастливилось больше, чем многим женщинам, несмотря на то что я не смогла выбрать себе мужа. Но я не стала бы женой Тарна, если б могла этого избежать. И тебе это известно.
Старшая подруга улыбнулась.
— Мы женщины, Дьяна. Не нам принимать решения. Когда я была совсем юная, я считала своего мужа просто ужасным человеком. Я слышала, что он покорил долину, слышала о его жестокости. И когда мы узнали, что он ищет жену, все наши девушки испугались. Нам сказали, что он проедет через нашу деревню в поисках жены, и родители заставили нас нарядиться и стоять на улице, чтоб он мог нас рассмотреть. Мы все молились, чтобы он нас не выбрал. И знаешь, что случилось?
— А догадаться я не смогу?
Наджир рассмеялась.
— Я была моложе тебя, когда мы поженились. И мне было так страшно! Но когда я стала старше, то поняла: он знает, что мне больше всего нужно, и выбрал меня не случайно. Так же как Тарн выбрал тебя, веришь ты в это или нет.
— Наджир, — мягко молвила Дьяна, — я не такая, как ты. Я рада, что ты счастлива с Форисом, но считаю, женщины должны иметь возможность сами делать такой важный выбор. Почему я должна была следовать решению отца, если он принял его, когда я была еще маленькой девочкой?
— Ш-ш, Дьяна, не произноси такие слова! По-моему, ты слишком много времени провела с этим нарцем. Он отравил твой разум.
— Нет, — возразила Дьяна, — я всегда была другой. Не вини Ричиуса в том, что тебя во мне не устраивает.
Похоже, Наджир немного обиделась, но она положила Дьяне руку на плечо и сказала:
— Неужели я такая суровая? Если так, прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. И ты мне нравишься, Дьяна. По правде говоря, мне очень приятно, что мы живем с тобой в одной комнате. Я снова чувствую себя молоденькой девушкой, которая болтает с сестрой.
Дьяна поставила корзинку на землю и вздохнула
— Тогда к чему столько вопросов, Наджир? Почему ты разговариваешь со мной так, словно я какая-то дурочка?
— Потому что я за тебя тревожусь и боюсь, что ты можешь сделать неправильный выбор, Дьяна. Выбор бывает опасным для женщины.
— О чем ты?
Наджир подалась к ней.
— Ребенок не Тарна, — прошептала она.
Дьяна вздрогнула.
— Тебе это сказал Форис?
— Моему мужу не обязательно говорить мне такие очевидные вещи. У Шани глаза отца. Глаза Кэлака.
Подобного обвинения Дьяна не ожидала. Прежде Наджир не осмеливалась так говорить. Дьяна рассеянно подняла корзинку.
— Этого достаточно? — натянуто спросила она.
Наджир кивнула:
— Должно хватить.
— И как им пользоваться? Просто потереть ему спину соком?
— Да, только осторожно. Но, Дьяна, пожалуйста, выслушай меня!
Протянув руку, женщина поймала ее за запястье.
— Нет, Наджир. — Дьяна рывком освободилась от ее пальцев. — Пожалуйста! Я все это уже слышала — от Тарна, от моей прислуги в Фалиндаре, от всех! Я больше не хочу об этом говорить.
Она направилась обратно к замку.
— Дьяна, постой!
Наджир выхватила у нее корзинку, и оттуда выпала горсть листьев. Дьяна упала на колени и стала торопливо подбирать их. Наджир стояла над ней, дожидаясь, когда она выпрямится.