Бьяджио повернулся к Ричиусу:
— Данар планирует начать решающую атаку на Лисс весной, как только дредноуты будут готовы. Он говорит, что она должна стать последним часом для этих пиратов.
— Я готов положить на это мою жизнь, — примолвил Никабар. — Теперь у этих подонков не останется ни единого шанса.
— Расскажи ту историю, которая мне особенно нравится, — попросил Бьяджио. — О том, что ты собираешься сделать с их моряками, когда захватишь Лисс.
Адмирал улыбнулся еще шире.
— Я собираюсь их всех утопить. Они считают себя такими прекрасными моряками. Посмотрим, на что они способны под водой! — Бьяджио захихикал, словно школьник.
— И про каналы, Данар. Расскажи ему про каналы!
— Вы никогда там не были, Вентран, так что не знаете. Вдоль берегов тех островов существуют каналы — они называют их мелководьями. Это что-то вроде лабиринта. Я потерял там десятки кораблей. Знаете, что я собираюсь сделать с этими каналами?
Ричиус молча покачал головой.
— Я собираюсь сделать их красными! Мужчин мы вывезем в море и скормим акулам, а вот женщинам и младенцам пустим кровь, пока все каналы Лисса не станут алыми.
Бьяджио захохотал во весь голос и хлопнул Никабара по плечу. Планы адмирала так его позабавили, что по щекам у него побежали слезы. Он извлек из жилета яркий платок и аккуратно промокнул глаза.
— Ах, я просто обожаю слушать твои рассказы, Данар. Чудесное мщение, правда, принц Ричиус?
Ричиус ничего не ответил. Теперь ему стало понятно, почему Бьяджио пожелал познакомить его с Никабаром, и он чувствовал себя ужасно глупо из-за того, что позволил сотворить с собой такое. Он неловко поежился под пристальным взглядом адмирала и вздрогнул, почувствовав на своем плече холодную руку Бьяджио.
— Принц Ричиус выглядит усталым, — объявил граф. — Наверное, мне пора отвести его за стол, пусть поест. Развлекайся, Данар. Мы поговорим позже.
Адмирал кивнул, не мешая Бьяджио увести принца от его стола. Позади них короткое молчание взорвалось чересчур громким смехом. Ричиус стиснул зубы. Когда они отошли от стола достаточно далеко, Бьяджио приблизил губы к самому уху Ричиуса и тихо спросил:
— Ну, принц Ричиус, что вы скажете теперь?
— Это было излишне, — огрызнулся он. — Я уже говорил, что понимаю, на что способен Нар. Я не нуждался в его объяснениях.
— Извините мою прямоту, — с изрядной долей иронии молвил Бьяджио, — но мне показалось, вам следует услышать это от кого-то еще. У Дакара богатое воображение, и он был весьма недоволен, когда узнал, что ваш отец проиграл войну в Люсел-Лоре. Он очень долго разглагольствовал о том, что именно собирается сделать с Арамуром, если ему дадут такую возможность. — И, перейдя на серьезный тон, граф прибавил: — Давайте же не станем предоставлять ему такой возможности, договорились?
Ричиус молча кивнул. Будучи королем, он мог бы позволить себе многое, но бросить вызов Нару и Железному Кругу не сможет даже тогда. Он мрачно шел рядом с графом, пытаясь представить себе, как бы на все это отреагировал его отец. Дариус Вентран был похож на горячего и упрямого жеребца, который оставался неукротимым даже под кнутом Нара. Ричиусу казалось, когда придет его время, он тоже будет жеребцом — но Бьяджио уже держал в руках нож, чтобы его охолостить. Чувствуя себя глубоко несчастным, он поднял кубок и влил остаток вина в горло. Теперь ему стало понятно, что в этот день счастье он сможет получить только в вине.
В дальнем конце зала, недалеко от Железного Трона, вдоль стены расположился длинный стол. Он был достаточно велик, чтобы за ним уместилось два десятка голодных гостей, но там оказалось только четверо. Их головы были полускрыты за горами нарезанного мяса и корзинами фруктов. Ричиус облегченно вздохнул, узнав махавшего ему рукой Петвина. С куска баранины, зажатого в этой руке, стекали капли подливки. Рядом с ним Баррет лениво откинулся на спинку стула, а две смеющиеся девушки бросали ему в рот виноградины. С другой стороны от Баррета Эннадон был занят сооружением на тарелке такого количества яств, какого Ричиус никогда не видел. Пирамида из закусок оказалась столь высокой, что Эннадону приходилось удерживать тарелку обеими руками — но при этом он продолжал осматривать стол в поисках пропущенных яств. Джильям тоже от души наслаждался гостеприимством Нара. Он подпевал хору, явно не зная этой песни. Кружки из-под пива, стоявшие перед ним, были похожи на захваченные с доски противника фигуры. Эта сцена напомнила ему Арамур, когда они возвращались домой после удачной охоты и наедались жарким из оленины. Ричиус порадовался, что его спутники веселятся. Хотя бы это ему удалось.
— Я на некоторое время оставлю вас с вашими спутниками, принц Ричиус, — сказал Бьяджио. — Церемония начнется несколько позже, так что развлекайтесь. Однако не увлекайтесь вином и не забывайте, о чем мы с вами говорили.
— Ладно, — буркнул принц, отворачиваясь от графа.
Когда Ричиус приблизился, Баррет отогнал от себя девиц, и они с Петвином встали.
— Где ты был, Ричиус? — спросил Баррет. — Мы тебя ждем. Поторопись, а то Джильям все выпьет!
— К сожалению, мне велено не увлекаться выпивкой.
— Кто это сказал? — поинтересовался Петвин. — Бьяджио?
— Да. Похоже, тут все за нами наблюдают. Бьяджио предупредил меня, чтоб я был осторожнее, дабы не оскорбить кого-то необдуманным словом.
— Ну и ладно, — хохотнул Эннадон. — Просто садись и не разговаривай. — Он поставил тарелку и выдвинул стул. — Вот, садись.
— С удовольствием! — простонал Ричиус и буквально упал на сиденье.
Слуга мгновенно поставил перед ним наполненный кубок. Ричиус вздохнул и посмотрел на вино. Оттуда на него глядело его дрожащее отражение, но кроваво-красное лицо показалось ему незнакомым. Однако он поднял кубок и сделал большой глоток, надеясь, что граф за ним наблюдает.
«Иди к черту, Бьяджио!»
Он вернул кубок на стол с решительным стуком и резко повернулся к Петвину.
— Знаешь, кто сегодня здесь?
— Кто?
— Гейл. Они пригласили этого негодяя на мою коронацию!
Друзья уставились на него. У Эннадона от изумления открылся рот с наполовину пережеванной пищей.
— Что?! — взорвался Петвин. — Ты его видел?
Ричиус покачал головой.
— Нет, Бьяджио сказал мне, что он здесь.
— Но почему? — Петвин оттолкнул тарелку, словно эта новость лишила его аппетита. — Не верю, чтобы он мог пожелать сюда явиться ради такого события.
— Знаю, — молвил Ричиус. — Трудно поверить, правда? Как этот подонок посмел испортить нам такой день?
— О Боже! — негромко воскликнул Джильям и ткнул вилкой в сторону гостей. — Вот он.
Что еще хуже, Гейл направлялся к ним, двигаясь сквозь толпу словно зелено-золотой голем. Пуговицы на его мундире едва сходились на груди. Меч болтался на кожаном поясе, хлопая по ноге толщиной в древесный ствол. Сальные черные волосы были стянуты в хвост и перевязаны модным золотым шнуром. Несмотря на то, что в зале было тепло, на нем красовался плащ из изумрудной шерсти, отделанный волчьим мехом. Но особенно поражала его маска. Именно такой ее представлял себе Ричиус: серебряный фасад, закрывающий половину лица. Глаз за маской мерцал, налитый кровью.
— Ты только посмотри! — прошептал Ричиус.
Никто из них не видел Блэквуда Гейла после Люсел-Лора, но все слышали историю его уродства. Они обменялись несколькими тихими словами, наблюдая за тем как он подходит к их столу. Его обожженные губы изгибались в некоем подобии улыбки. Бороды он больше не носил, и на выбритом лице виднелись следы огня. Даже не закрытая маской половина лица изобиловала плохо зажившими болячками, а кожа на лбу словно лопалась и разлезалась вдоль линии волос. Он казался еще более чудовищным, чем прежде, и напоминал разодетый труп, которому неким таинственным способом удалось сбежать с собственных похорон.
— Вентран, — возгласил барон своим гулким голосом, — я пришел тебя приветствовать. Ричиус не пошевелился.
— Приветствовать меня? Каким это образом?