— Я заметил, как ты посмотрел на него, когда вошел, — сказал он. — Знаешь, кто это?
— Нет, — правдиво ответил Ричиус.
Он встал и протянул руку к черепу, проведя пальцами по побелевшему лбу и клыкастой челюсти. В горах Арамура были пумы с такими черепами, но не до такой степени крупными.
— Похоже на какую-то кошку. Но я не знаю кошек такого размера.
— Это череп боевого льва трийцев.
— Правда? — Ричиус внимательнее пригляделся к трофею. — Когда я был в Люсел-Лоре, я о них слышал, но ни разу не видел.
— На львах ездят только трийцы из Чандаккара, — объяснил Аркус. — Говорят, больше никто не может справляться с этими зверями, только кочевники Чандаккара умеют ими командовать.
— Чандаккар в войне не участвовал, — заметил Ричиус. — Он слишком далеко. Я даже не уверен, что его жители слышали о Тарне. И все же… — он опасливо погладил череп, — мне жаль, что те кочевники не воевали на нашей стороне.
— Я уверен, что теперь в Люсел-Лоре все уже слышали о Тарне, — сказал Аркус.
Ричиус кивнул.
— Наверное. Но откуда у вас этот череп? Если такие львы водятся только в Чандаккаре, то как этот череп попал сюда?
Аркус улыбнулся.
— Сядь. Я хочу кое-что тебе рассказать.
Ричиус послушно вернулся в свое кресло у огня. Дымный свет играл на необычно бледном лице Аркуса, а глаза его светились неземной синевой. Ричиус снова протянул руку за бокалом. Удивительно, но он вдруг почувствовал какую-то раскованность. Аркус взял свой бокал иссохшейся рукой и сделал небольшой глоток.
— А ты не знал, что я был в Люсел-Лоре, Ричиус? Мне ведь можно называть тебя Ричиусом?
— Да, конечно.
— Ну, эту историю мало кто знает, но, когда я был молод, я плавал в Люсел-Лор. Думаю, мне было около шестнадцати, и мой отец, который являлся в то время императором, хотел, чтобы я стал настоящим мужчиной. Он отправил меня туда и велел привезти домой голову этого льва. Видишь ли, никто даже не был твердо уверен в том, что они существуют, и моему отцу хотелось это выяснить.
— И он отправил вас одного? — изумился Ричиус.
— Нет, не совсем. Я приплыл к южному берегу Люсел-Лора на одном из кораблей моего отца. Но на берег я действительно сошел один. Даже в том возрасте я был прекрасным охотником — и, как я уже сказал, отец хотел меня испытать. Я должен был обойтись без помощи людей с корабля, и если бы я не вернулся, что ж…
Аркус, задумавшись, прервал себя.
— Но вы вернулись, — подсказал ему Ричиус. — И с головой льва.
— Да, вернулся. Кораблю было приказано дожидаться меня, сколько потребуется: ведь никто из нас не знал, сколько времени уйдет на поиски этого зверя. Но я их нашел — целую долину.
Ричиус потрясенно слушал рассказ Аркуса о том, как он наконец пришел следом за одним из львов в огромную долину, поймал его в ловушку и убил копьем. Юный Аркус чуть было не погиб во время этого предприятия. Но потом он взял нож и, методично отделив голову льва от туловища, приволок ее через пустоши к берегу. По возвращении он подарил трофей отцу на день рождения — и отец больше никогда не ставил под сомнение мужество наследника трона.
— Так что, как видишь, Ричиус, — заключил Аркус, — мой отец тоже отправил меня в Люсел-Лор сражаться в одиночку.
— Да, — тихо молвил Ричиус, завороженный рассказом. — И вы были на него за это в обиде?
— Нисколько. Я любил его. И это подвигло меня на учебу. Увидев Люсел-Лор, я воспылал желанием стать самым великим вождем, какого только знал Нар. И теперь ты должен сделать то же самое. Ты должен отбросить прошлое и стать таким королем Арамура, каким твой отец быть не мог, потому что у него не хватило воли разделить мое видение будущего.
Глаза Аркуса горели безумным порывом. Ричиус понимал, что Аркус к чему-то его подводит, и не дрогнув задал ему неизбежный вопрос:
— Скажите мне, Ваше Величество, почему я здесь нахожусь? Я знаю, вам что-то нужно, но не могу понять, что именно.
Аркус снова откинулся на спинку кресла, перекатывая бокал между ладонями.
— Я уже сказал тебе это, — тихо вымолвил он. — Когда я был в Люсел-Лоре, я видел невероятные вещи. Не только львов, но и людей. Я видел, как они творят чудеса: зажигают огонь усилием мысли, являются друг другу в снах. Я некоторое время жил среди них, пытался научиться у них. Но не смог. И когда я вернулся в Нар, я рассказал отцу, что видел, — и он мне не поверил. Я поклялся, что наступит день, когда я покорю Люсел-Лор — сделаю нечто такое, на что мой отец не был бы способен. И я стяжаю все его богатства и возможности для империи. Моей империи.
— Но этого так и не случилось, — сказал Ричиус. — Почему?
— Потому что я принес эту клятву, когда был молод и глуп. Я не знал, сколь огромен Люсел-Лор. А ведь прежде следовало покорить земли на этом континенте. Но я ждал — и когда дэгог Люсел-Лора открыл границу, я отправил туда всех нарцев, которые были готовы ехать. Они построили Экл-Най и наблюдали за трийцами по моему поручению.
Ричиус осмелился задать еще один вопрос:
— Ваше Величество, я должен спросить вас об этом. Вы что-то хотели от трийцев, правда? Я имею в виду, что вы не просто задались целью их покорить. Было что-то еще. Скажите мне, пожалуйста, почему вы отправили нас туда?
Аркус негромко рассмеялся и, протянув руку, легко царапнул ногтем щеку Ричиуса.
— Ты милый мальчик, но нетерпеливый. Не мешай старику рассказывать его историю, хорошо? Да, действительно, мне надо было не просто покорить Люсел-Лор. Конечно, он стал бы бриллиантом в короне Нара, но было нечто большее.
Казалось, Аркус смакует свою историю и намеренно растягивает удовольствие. Ричиусу внезапно пришло в голову, что этот человек очень одинок.
— К тому времени я уже состарился, — продолжал свою повесть Аркус. — Я научился быть терпеливым и спокойно ждать, когда дэгог постепенно расширит наши отношения. Как я уже сказал, Люсел-Лор огромен и захватывать его силой было бы разорительно. И я ждал. Я ждал слишком долго, черт возьми! И знаешь почему?
— Да, — серьезно ответил Ричиус, — из-за дролов.
— Умный мальчик, — улыбнулся Аркус. — Вот именно, из-за дролов. Я слышал о них и их предводителе Тарне, но как только разгорелась их проклятая гражданская война, я был поражен не меньше других. Я думал, это все мне испортит, погубит любые шансы на захват позиций в Люсел-Лоре. А значит, я не получу от трийцев того, что мне нужно! Эти дролы набрали силу в самый неподходящий момент.
Ричиус слушал, поражаясь откровенности Аркуса и пытаясь понять, что она значит для него самого.
— И поэтому вы приказали Арамуру сражаться в Люсел-Лоре?
Аркус кивнул.
— Я не думал, что дролы могут реально угрожать дэгогу. А к этому времени в нашем распоряжении остались только Арамур и Талистан. Все наши корабли воевали с флотом Лисса, и на восточных плоскогорьях тоже поднялось восстание. И все же я не мог отказать дэгогу. Я ждал этой возможности всю жизнь. Я понимал, что, если революция дролов окажется успешной, я не получу другой возможности завоевать Люсел-Лор.
— Я все еще не понимаю, — признался Ричиус. — Мне неясно, зачем вам вообще понадобился Люсел-Лор. Вы же сами сказали, как он огромен и насколько опасно это предприятие. Зачем было рисковать?
— Зачем? — удивленно переспросил Аркус. — Ради власти! Я же сказал тебе, что я видел, когда был там. Можешь себе представить, каким сильным сделала бы меня магия? Сделала бы нас? Если б у меня была магия Люсел-Лора, то не было бы больше Лисса, не было бы восстаний на восточных плоскогорьях. Я стал бы императором всего мира! — Он пристально взглянул на Ричиуса. — А ты был бы одним из моих королей.
Ричиус аккуратно поставил бокал на кипу книг.
— Но мы проиграли, — напомнил он, с интересом наблюдая за реакцией императора.
Лицо Аркуса оставалось неподвижным словно камень.
— Да, вы проиграли, — спокойно подтвердил он. — Потому что вы были плохо снаряжены, и потому что у дролов оказалось оружие, которого никто из нас представить себе не мог. — Он внезапно подался вперед и прошептал: — Магия!