Бадах сидела в башне и вышивала золотом платок. Сосруко крикнул ей:
— Эй, красавица, долго ты насмехалась над нарт скими витязями. Хватит!
Сосруко снял красавицу Бадах с башни, посадил ее перед собою на гриву коня и поскакал в обратный путь.
Вот едет Сосруко с драгоценной ношей, покрытой буркой, едет-скачет и приближается к развилине трех дорог. На распутье сидит Куйцук, а вокруг него пасутся козы.
Сказал Сосруко:
— Да умножится твое стадо, Куйцук! Помнишь, ты говорил мне, что мечтаешь хоть раз взглянуть на красавицу Бадах? Смотри: вот она!
И Сосруко приподнял бурку.
Но застенчивый Куйцук не осмелился взглянуть на прекрасную Бадах. Он потупил глаза.
Сосруко рассмеялся, пожелал пастуху счастливых дней и поскакал дальше, увозя на своем коне красавицу Бадах — ту, о которой мечтали все витязи Страны Нартов.
А Куйцук глядел ему вслед.
Как Сосрупо победил злобного Тотреша
Ой, ты, старая песня,
Лейся звонко и стройно,
Будь достойна Сосруко!
Вот что было однажды.
Солнце знойно палило,
И, страдая от жажды,
Конь Тхожей, беспокойно
Озираясь, тащился.
Нарт Сосруко в печали
В дом родной возвратился.
Как слабейший из слабых,
Свесясь набок, Сосруко
В дом родной возвратился.
Ой, не сразу вошел он
В дом родной — нарт Сосруко:
Он к дверям прислонился,
Думой грустною полон,
Неподвижный, угрюмый…
На столе стоят яства,
Но поесть нет охоты,
На столе стоит сано —
Не развеет заботы.
Тут с высокого ложа
Сатаней опустилась,
Обратилась к Сосруко
С материнскою речью:
"Ой, Сосруко, мой сын,
Ой, Сосруко, мой свет!
Ты в кольчугу одет,
Словно в солнечный свет!
Словно солнце — твой щит,
Ой, джигит, чье копье
Страшно недругам всем,
Ой, Сосруко, чей шлем —
Как сиянье зари!
Говори: что с тобой?
Ты на Хасу, мой сын,
Молодцом поскакал, —
С потемневшим лицом
Возвратился назад.
Что на Хасе стряслось?
Смутен, жалок твой взгляд.
Говори же, мой свет!"
И в ответ молвил сын:
"Не скажу, гуаша нартов,
Почему твой сын расстроен:
Женщине о Хасе Нартов
Не рассказывает воин.
А рассказывает, — значит
Не достоин званья мужа!"
Но в ответ — Сатаней:
"Ой, Сосруко, мой свет,
Ой, Сосруко, мой сын,
Ты один у меня.
Нет, не девять бойцов,
Нет, не десять сынов
Снарядила я в путь:
Ты один у меня!
Не чета, не родня
Я другим матерям:
Я сажусь на коня,
И, как нарт, я скачу!
Я вмешаться хочу
Не в чужие дела,
Это дело — мое,
Сын мой, тело мое!
Правду всю мне открой:
Что с тобой, говори?
Где сошелся с тоской,
Где покой потерял?
Не ответишь — к утру
Я от горя умру!"
Ей Сосруко — в ответ:
"Мать моя с красой девичьей!
Ты обличье изменяешь,
Ты умней мудрейших нартов,
Сатаней, гуаша нартов!
Слова не скажу тебе я.
Ты Тхожея расспроси-ка:
Он мою обиду знает".
Сатаней, спокойно с виду,
Направляется к Тхожею,
Обращается к Тхожею:
"Будь голодным волком съеден!
Отвечай мне, только с толком:
Что стряслось в дороге с вами?
Выехал ты горделиво,
А вернулся с гривой пыльной
И едва волочишь ноги.
Одинокий мой, прошу я
Именем тебя родившей —
Отвечай: с какой кручиной
Моего столкнул ты сына,
Отвечай: с какою мукой
Мой Сосруко повстречался?"
Конь Тхожей громко ржет:
"Госпожа Сатаней!
Честно сыну служа,
Что скажу я тебе,
Нартских женщин краса?
Третий день, как я в рот
Ни крупинки овса,
Ни травинки не брал,
Ни росинки не брал,
Третий день, как твой сын
Позабыл про еду.
Пусть расскажет твой сын,
Где он встретил беду.
Подведу ли его,
Своего седока?
Если всадник молчит,
Конь обязан молчать!"
И опять Сатаней
Возвращается в дом,
Обращается мать
К сыну с речью такой:
"Ты молчишь, мой сынок, —
Конь молчит, как седок!
Лучше сердце мое
На куски разорви.
Я умру от тоски!
Хочешь смерти моей?
А не хочешь — открой:
Что случилось с тобой?"
Отвечает ей сын:
"Сатаней, моя мать,
Что сказать я могу?
Меч развеет один
Боль мою и беду,
Доказав: я не трус…
Приготовь мне еду,
Чтобы мощь в ней жила,
Но чтоб легок был груз,
А поклажа — мала:
Уезжаю чуть свет".
И в ответ — Сатаней:
"Ой, Сосруко мой булатный,
Статный мой, черноволосый!
Если на мои вопросы
Не ответишь — мне ответят
Ножницы мои стальные!"
Сатаней ларец раскрыла,
Из ларца она достала
Ножницы свои стальные:
В грудь вонзить она решила
Ножницы свои стальные, —
Отнял у нее Сосруко
Ножницы ее стальные:
"Сатаней, гуаша нартов,
Кто тебя умней и краше?
Лик твой, солнцем осиянный,
Твой наряд золототканный
Славятся в отчизне нашей!
Не лишай себя ты жизни:
Пусть тебя помянут люди
Не словами укоризны!
Правду я тебе открою.
Поскакав на Хасу Нартов,
Я увидел под горою
Два больших, враждебных войска,
Что стояли и ругались,
Но вступить боялись в битву.
Мне противно видеть войско,
Что робеет перед битвой.
"Мужество не знает страха!" —
Так воскликнув, вскоре был я
Меж войсками, полон гнева.
Саблей со всего размаха
Бил я вправо, бил я влево,
Княжьи головы рубил я,
Чтоб вскипела ярость битвы.
Вот сошлись войска, дерутся,
Жаждой славы пламенея.
Я смотрю, учусь, как бьются,
Проверяю — кто сильнее,
Кто смелее, кто умелей…
Поскакал я дальше к цели,
Человека не встречая,
Лишь моя борзая — рядом.
Прибыл я на Хасу Нартов.
Началось у нас веселье,
И в ущелье многотравном
Первым был я в играх нартов,
Первым был я в плясках нартов,
Словом был почтен заздравным,
Старцы мудрые, как другу,
Поднесли мне чашу нартов
И кольчугу золотую.
Я свою борзую кликнул
И помчался на охоту.
До Хазаса я добрался,
Я взбирался и на горы,
Был в степях, просторы меря,
А нигде не встретил зверя,
А нигде не встретил дичи.
Без добычи возвращаясь,
Черное пятно приметил,
Что взметнулось из оврага.
И отвага мне сказала: