"Что, мы мальчики с тобою,
В альчики играем, что ли?
Долго ль мы с тобою будем
Назначать друг другу сроки?
Как взгляну в глаза я людям,
Что скажу я нартам смелым,
Если ты, их враг жестокий,
От меня уедешь целым?"
Так воскликнул нарт Сосруко
И Тотреша обезглавил,
Мир избавил от злодея.
Вражью голову Сосруко
Привязал к седлу Тхожея
И коня домой направил.
* * *
Барымбух, колдунья злая,
Сына ждет до новолунья,
А Тотреш назад не скачет.
Вот пришла колдунья к нартам,
Вот пришла колдунья, плачет:
"Нарты, чем себя утешу?
По Тотрешу я тоскую:
Где он — близко ль, на чужбине,
Жив ли, мертв ли — я не знаю.
Поезжайте, разыщите,
Принесите мне о сыне,
Нарты-родичи, известье!"
Нарты знали: где колдунья,
Там — проклятье, там — бесчестье,
Где Тотреш — там страх и горе,
Там в позоре гибнут люди.
Но обычай был у нартов:
Если женщина попросит —
Бросит все дела мужчина,
Чтоб ее исполнить просьбу.
И старуху утешая,
Сели на коней два нарта:
Нарт Имыс и грузный Пшая.
Едут мало или много,
А дорога их приводит
К смуглолицему Сосруко.
Нарты молвили: "Сосруко,
Нарт булатный, тонкостанный,
Презирающий обманы!
Не встречался ль ты с Тотрешем,
С тем, кто страшен пешим, конным,
Перед кем трепещут души?"
Сын пастуший им ответил:
"Нарты, ищущие нарта!
Если вы найти хотите
Рыжего коня Тотреша,
То ищите на Хараме
Рыжего коня останки.
Если вы найти хотите
Тело мертвого Тотреша,
То ищите на Хараме
Притеснителя останки.
Если вы найти хотите,
Нарты, голову Тотреша, —
Далеко вы не ищите:
За моим седлом найдете!"
В гневе закричали нарты:
"Ой, Сосруко чернокостный,
Разве, ты забыл, булатный,
Что Тотреш — воитель грозный,
Что Тотреш — воитель знатный,
Что из нашего он рода?
Эй, пастушья ты порода,
Разве ты забыл, проклятый,
Что за нарта мстить мы будем, —
Не уйдешь ты от расплаты!"
Но Сосруко смуглолицый
Не боится, говорит им —
Родовитым этим нартам:
"Не страшусь я вашей мести,
Дело чести совершил я,
Подлого убив злодея!"
Так сказав, стегнув Тхожея,
Поскакал Сосруко дальше.
Нарты, родичи Тотреша,
Не посмели с ним сразиться"
Только вслед ему глядели,
Трепеща и ненавидя.
Долго скачет, долго мчится
Смуглолицый нарт Сосруко.
Спешивается Сосруко
У дверей родного дома
И, не говоря ни слова,
Вносит голову Тотреша.
Сатаней сурово смотрит,
Говорит гуаша нартов:
"С головой врага приехать —
Небольшая это доблесть.
С головой врага приехать
В дом врага — вот это доблесть!
Разве ты, сыночек, хуже
Самых родовитых нартов,
Разве слабым мужем вырос?
К Барымбух скачи, мой мальчик,
Ей вручи, родившей нечисть,
Голову злодея-сына,
Нартским мужеством владея.
Но страшись ее коварства,
Но страшись ее обмана.
Пред тобой поставит сано,
Пред тобой поставит яства,
Скажет: "Здравствуй, нарт Сосруко,
Пирога ломоть отведай".
Следуй моему совету:
Ты не ешь, не пей, покуда
Есть и пить не будут нарты".
Вот Сосруко едет-скачет,
Прячет под широкой буркой
Голову врага-злодея.
К Барымбух во двор въезжает,
Нартским мужеством владея,
И, печали вестник, справа
Спешивается с Тхожея.
Поняла колдунья злая:
Раз приехал к ней Сосруко,
Значит, нет в живых Тотреша.
Думает колдунья злая:
"Пусть он спасся от Тотреша, —
Будет он моей добычей!"
Как велит обычай нартов,
Барымбух пирог выносит,
С тайной злобой просит гостя:
"Пирога, прошу, попробуй!"
Ой, Сосруко сильнорукий
Тот пирог с мясной начинкой
Разрывает на две части
И бросает дряхлой суке.
И случилось тут несчастье:
Сразу околела сука!
Нарт Сосруко рассердился,
Крикнул он, пылая гневом:
"Барымбух, колдунья злая,
Чье оружие — отрава,
Чья забава — скорбь людская,
Чьи законы — ложь и подлость!
Я, от пастуха рожденный,
Прискакал к тебе с подарком!"
Быстро голову Тотреша
Достает он из-под бурки,
Барымбух в подол бросает,
Покидает двор колдуньи.
Ведьма ножницы хватает
И бросает их в Сосруко.
Эти ножницы стальные
Косяки дверей пронзают,
Пробивают ствол древесный,
И к стволу черкеску нарта
Пригвождают, но мгновенно
Отрывает нарт Сосруко
От ствола свою черкеску,
И, с разодранной черкеской,
Уезжает от колдуньи, —
Лишь сверкает шлем чудесный,
Полный солнечного блеска…
Так погиб Тотреш проклятый
От руки Сосруко честной.