— Не может быть! — воскликнул Майлз, подхватывая жену на руки. Они долгие годы мечтали о детях, но всё как-то не получалось.
Эль лишь игриво прикусила нижнюю губу, подмигнув.
— Если родится девочка, давай назовём Теоной, а если мальчик, то Стефаном?
Спорить с женой Майлз не стал. Не важно, было ли это её решением или вмешался кто-то из Покровителей, он надеялся лишь на то, чтобы жизнь их детей была счастливее и дольше тех, чьи имена они будут носить…
Погасив основной свет щелчком пальцев, Майлз оставил горящими две свечки на прикроватных тумбочках. Чуть прикусив возле ключицы шею Эль, он тут же кончиком языка провёл по покрасневшей коже, вызвав лёгкий стон у любимой. Глядя в затуманенные страстью глаза жены, Майлз чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Драконом, которому досталось редкое сокровище. И скоро счастья в их маленькой семье станет ещё больше. Он не стал пока говорить Эль, что пригодятся оба выбранных имени. Мысленно поблагодарив одну юную строптивую некромантку за заклинание-диагност, Майлз краем глаза уловил какую-то тень, отдалённо напомнившую женский силуэт. Инспектор моргнул. Показалось.
2. Кара
Выведенный Леонардом из стазиса Эрвин Торн уже успел испытать на себе мастерство дознавателей Департамента во время допроса и теперь валялся на соломенном тюфяке в камере. Сон всё никак не шёл, но стоило погаснуть магическим светильникам, как он тут же потерял сознание.
Серый туман. Сплошной серый туман… Лёгкий шелест ветра… Эрвин пытался понять, где же он оказался. Сон? Очередные фокусы дознавателей? Обыкновенный кошмар? Плод истерзанного пытками сознания?
— Ну, здравствуй, отступник!
Эрвин обернулся и увидел, как часть тумана схлынула, явив его взору поляну, на которой стоял небольшой, накрытый вязаной белоснежной скатертью, круглый столик с большой плетёной миской, наполненной доверху какими-то крупными чёрными ягодами, напоминавшими голубику, если бы не цвет.
— Нет! Не-е-е-т! Это не по правилам! — схватился за голову Эрвин.
— Да! Да! Да! — довольно расхохоталась Смерть, сидевшая за столом, отправляя очередную ягоду в рот.
— Это всё сон! Страшный сон! Тебя не может быть здесь! Ты не властна над снами! — заметался по поляне Торн-младший.
Смерть поморщилась:
— Какая невоспитанность. Я, кажется, не давала разрешения так панибратски обращаться ко мне. Прояви должное уважение.
Эрвин попытался закрыть глаза и проснуться, но ничего не вышло.
Смерть с наслаждением наблюдала за реакцией некроманта, очерчивая подушечкой указательного пальца край белой миски.
— Сон… Сон… Это всего лишь кошмар, навеянный дознавателями! Тебя, то есть, Вас здесь на самом деле нет! Это морок!
Смерть на секунду зажмурилась от удовольствия, раскусив ещё одну ягоду:
— И, тем не менее, я здесь. Я теперь всегда буду приходить сюда. В качестве зрительницы, а может даже и участницы.
— Нет, нет, сны не подвластны Вам! — истерично прокричал Торн-младший.
Смерть усмехнулась.
— Да, обычно я не могу присутствовать в снах. Но вот незадача, мне недавно сделали неожиданный, но очень приятный подарок. Теперь ты подчиняешься мне. И я могу приходить куда и когда захочу, где бы ты не находился. — с этими словами Смертью на секунду сжала левую руку в кулак и тут же раскрыла обратно.
Эрвин Торн с ужасом уставился на хрустальную искорку, парящую над ладонью Госпожи Последнего Покоя.
— Угадал. Знакомый камешек? Точно такой же, как те, которые ты изымал из людей и магов.
Эрвин Торн сел на серую траву и, вцепившись руками в волосы, начал раскачиваться из стороны в сторону, поняв, что теперь ни днём, ни ночью пощады не будет.
— Пожалуй, я доставлю тебе ни с чем не сравнимое удовольствие испытать всё то, через что прошли все твои жертвы. Каждый раз закрывая глаза, будешь оказываться на месте одного из тех, кто когда-либо попал в твои руки, всё видеть и чувствовать, что он пережил, когда ты забирал осколки, превращая в куклу, умертвие или лича. Проживёшь каждый день, каждое мгновение от момента встречи с тобой до окончательной гибели. Поверь мне, список жертв достаточно большой. — Смерть достала из воздуха длинный свиток с именами и продемонстрировала его некроманту. — Можешь даже не надеяться на то, чтобы сойти с ума или покончить с собой, пытаясь избежать заслуженной кары. Я прослежу за этим. Ты будешь жить ровно до тех пор, пока последняя запись не исчезнет с этого листа. А уж после того, как я позволю твоему телу умереть, самолично займусь твоей душой. Или тем, что там у тебя от неё осталось… — Смерть расхохоталась.
Неожиданно всё завертелось и пропало. Эрвин открыл зажмуренные на миг глаза и не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Похоже, что он оказался крепко привязан к какой-то плоской поверхности вроде столешницы. Послышался шорох и у Эрвина похолодело всё внутри. Поблёскивая инструментами в руках, над ним склонился… он сам!
Наказание началось.
Маленький бонус от автора, которая надеется всё-таки выжить после того, как её отпинают читатели после такой развязки истории.
По большой поляне позади родового поместья Вердингов с визгами носились трое малышей лет пяти, играя в догонялки. Две девчушки ловко уворачивались от светловолосого мальчишки, пытавшегося их поймать.
— Стефан! Не жульничай! Кто опять пытался дотянуться до Джорджины при помощи магии?! — остановившаяся Теона строго топнула ногой на своего брата-близнеца, сурово сведя бровки у переносицы.
— Опять ссоритесь, малыши?
— Мама! Папа! — маленькая Джорджина подбежала к родителям, запрыгивая в распахнутые объятия Страйта и Калисты.
Сбылась и их мечта о долгожданной дочке. О том, что в семьях обоих братьев Вердинг неспроста почти одновременно родились трое малышей, после событий, произошедших в Хиллстоуне, Страйт и Майлз старались не упоминать лишний раз. И так всё было понятно.
Каждый получил свою награду.
Изредка их навещала госпожа Кроулер на правах дальней родственницы. Кем она на самом деле приходилась Стефану и Теоне знали лишь Майлз, Эль, Страйт и Калиста. Хильда Кроулер сама нашла Майлза спустя пару лет после ухода Стефании, рассказав, что чувствует связь с дочерью, но ни на что не претендует, так как у каждой перерождённой души всегда своя новая жизнь. Ей достаточно лишь знать, что с детьми Майлза всё в порядке. Слишком сильная связь у магов жизни с родственными душами. Если бы не дар Хильда погибла бы ещё в первые годы первого замужества. Лишь благодаря ему ей удавалось так долго выживать и сохранять жизнь себе и дочери. Правда почти весь его она выжгла, пытаясь спасти Стефанию, когда та металась в горячке, незадолго до визита Госпожи.
Выход нашла Эль, предложив представить Хильду дальней родственницей. Стефан и Теона всегда с радостью встречали "бабушку" и с удовольствием делились с ней своими маленькими достижениями.
Старик Вердинг не смог пережить новости, что его собственные сыновья пошли против традиций рода и обвели его вокруг пальца. И продолжали это делать долгие годы. Вот только к тому моменту когда вся правда открылась, он уже не имел никакой власти над ними. Сам же поспособствовал изменению порядка наследования. Зато больше стало не нужно ни Майлзу, ни Страйту, ни их матери идти на всякие ухищрения, чтобы встречаться.
Майлз по-прежнему возглавлял Третий отдел, как бы не стонал Сервин и не упрашивало руководство занять более подобающее место с его-то уровнем магии. Свой выбор он сделал давно и менять своё решение не собирался. Им и так со Страйтом пришлось почти два года проверять всех бывших выпускников факультета Некромантии на профпригодность и отношение к истории со взятками и Хиллстоуну. Как и предполагал младший из братьев, очень много голов полетело. Зато появилась твёрдая уверенность, что больше недоучек среди некромантов не будет.
Баланс сил соблюдён, равновесие восстановлено.
Конец.