Райли сделал глубокий вдох и направился на веранду.
Дженна была уже в постели, но он не был уверен, что она спит. Он хотел подойти к ней, пожелать спокойной ночи, склониться над ней, откинуть одеяло и…
Но он этого не сделал. Он тихо выругался, взял одеяло и отправился спать в гостиную. Райли не смог бы заснуть на веранде. Только не сейчас.
Завтра я покончу со всеми делами и уеду отсюда, сказал он себе. И я забуду о Дженне, как забыл о Лизе. Я смогу. Время сотрет воспоминания. Только время…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Утром Джен ну разбудила сестренка.
— Эй, слышишь, пора вставать, мистер Джексон, наверное, скоро уедет.
Дженна с трудом открыла глаза. Она провела бессонную ночь, задремав только на рассвете, но Карли и не думала отступать.
— Он уже давно встал.
Девушка поморщилась.
— Ты что, заболела? — обеспокоенно спросила малышка.
— Нет. Просто устала.
— Не может быть! Ты же долго спала.
Дженна попыталась снова заснуть, но это ей не удалось. Раздались голоса. Малышка захихикала. И снова раздался звук молотка. Только теперь он стал сильнее.
Девушка открыла глаза и, зевая, потянулась. С улицы доносились голоса Райли и Карли. Кажется, они о чем-то болтали. Дженна направилась в их сторону. Но не стала подходить близко. Она встала поодаль, чтобы отчетливо слышать их разговор.
— Мы полетим с вами на самолете? — услышала она голос Карли.
— Да.
— К вам в гости?
— Точно.
— Ваш другой дом такой же ужасный, как этот? Дженна зажмурилась, но Райли только усмехнулся.
— Нет. Он другой.
— А там столько же пыли?
— Поменьше. Мэгги отлично справляется с нею. Так же, как и вы с Дженной.
— Мэгги хорошая?
— Да, очень.
— Дженна тоже очень милая. Правда? — невинно осведомилась малышка.
Девушка вся превратилась в слух.
— Твоя сестра просто замечательная, — был ответ.
— Она не всегда так выглядит, просто здесь нет чистой воды, чтобы помыть голову.
— Понимаю, — рассмеялся Райли.
Она постояла еще немного, наблюдая за тем, как ловко он работает. Райли в одних только джинсах распиливал длинные брусья. По его широкой спине струился пот. Он выглядел так… так…
Совсем как парень, от которого нужно держаться подальше, чтобы не потерять голову, заключила девушка. Мачо, о которых обычно пишут в любовных романах. Великолепный до кончиков ногтей!
Заслышав ее шаги, он оторвался от своего занятия и посмотрел на нее.
— Так, так, так… Вот и наша спящая красавица! Мы уже было решили, что ты можешь проспать еще двести лет.
— Только не в компании морской звезды, которую оставила мне Карли, — улыбнулась Дженна. — И позвольте вам напомнить, что сейчас всего семь утра.
— Семь? — удивился Райли. — Ух ты. Я и не заметил. Значит, пора завтракать.
— Во сколько ты встал?
— В пять, кажется.
— И успел постирать белье? — спросила девушка, указав на веревку, где сушились носки и футболки.
— Ага. Ты заметила? — поддел он ее.
— Я думала, Мэгги стирает твои вещи.
— Нуда, просто у меня кончились чистые футболки. Я же не могу постоянно разгуливать полуобнаженным.
— Они же потеряют мягкость от соленой воды.
— Мы, фермеры, очень толстокожи, — усмехнулся Райли. И впечатление Дженны только усилилось.
Так улыбаются только опытные искусители.
— Пора завтракать. Я решил, что сегодня я сам приготовлю еду. Лежа вчера на своем диване, я подумал, что, наверное, мои гостьи считают меня ужасным хозяином. И потому нашел сегодня время и приготовил завтрак. Чтобы вы не думали, что я так уж безнадежен.
— Хочешь сказать, ты все-таки разогрел бобы? — поддела его Дженна.
— А вот и нет, — улыбнулся Райли. — Я забыл, что такое бобы, в тот день, когда ты приготовила рагу. Это блинчики. Я уже замесил тесто. Пойдемте. — С этими словами он взял Карли за руку, и они направились в дом. Дженне ничего не оставалось, как последовать за ними.
— Что это значит? — с сомнением в голосе спросила она.
— Разве в Англии не пекут блины? — удивился он.
— Конечно, пекут, но…
— Доверьтесь мне, леди! — весело сказал Райли, придерживая перед Карли дверь. Он пропустил и Дженну вперед. На ней был короткий топ и шорты. Тела их соприкоснулись. Девушку словно током ударило.
Интересно, он почувствовал то же самое? — подумала она. Дженна поспешила сесть за стол. Она изо всех сил пыталась не выдать своего волнения.
— Я люблю блинчики, — сообщила Карли. — Ты правда умеешь их готовить?
— Не сомневайся.
Им пришлось поверить в это. Обе с интересом наблюдали, как он ловко управляется с готовкой, обжаривая каждый блинчик и складывая их горкой на тарелке.
— Ты не в первый раз печешь блинчики! — заключила Дженна, улыбнувшись.
— Для вас впервые! — отозвался он. — Молока здесь достаточно, так что это единственное блюдо, которое можно без труда приготовить. Если не лениться, конечно. Ну, вот и все. Там на полке стоит джем из терна, открой, — попросил Райли.
Дженна посмотрела на сестренку, которая уже вовсю уплетала дымящиеся блинчики. Она с умилением наблюдала, как Райли хихикал вместе с Карли, совсем как мальчишка. Они спорили, сколько джема поместится на одном блинчике. И оба казались такими счастливыми.
Перестань, Дженна, ты почти не знаешь этого мужчину, говорила себе девушка. Но не могла ничего с собой поделать. Он пробудил в ней какое-то новое, неизвестное ей чувство.
— Кто научил тебя готовить? — спросила она, надеясь хотя бы так отвлечься от собственных мыслей.
Райли смотрел на нее и улыбался. От его взгляда мурашки снова побежали по ее спине.
— Расскажи. Это твоя мама?
— Если бы… — вздохнул он.
— Звучит так, будто твое детство было не намного лучше моего.
— Что ты имеешь в виду?
Дженна засомневалась, но, в конце концов, подумала, что ей нечего терять. Через несколько дней Райли и не вспомнит о ней.
— Ты все прекрасно понял. Знаешь, я ведь работаю в больнице. Мне пришлось повидать немало людей. И я научилась определять, кто из них живет счастливо, а кто нет. Я так завидовала детям, которых родители по-настоящему любили, что это переросло во что-то вроде привычки. Я могу только определить, было ли у человека счастливое детство… Могу поклясться, что твои родители тоже не особенно заботились о тебе.
— Это не твое дело.
Дженна вздрогнула от резкого звука его голоса.
— Просто… ты так много о нас знаешь, а я о тебе почти ничего.
— Может быть, меня это вполне устраивает.
Но Дженна не привыкла сдаваться. Она хотела получше узнать этого мужчину. Даже самые неразговорчивые пациенты, как правило, доверяли ей свои секреты. Внутренний голос всегда подсказывал ей, как лучше себя вести, чтобы вызвать человека на откровенный разговор. Дженна чувствовала, что у Райли были какие-то трудности в детстве.
— Может быть, мое сердце разбито… — он даже не улыбнулся. Дженна почувствовала себя неловко. О чем это он?
— Ты, наверное, шутишь!.. Разбитое сердце? Есть дела поважнее, чем страдать о потерянной любви.
— Рад слышать. Но я не хочу больше говорить об этом, если ты не возражаешь.
— Думаешь, я слишком дотошна?
— Как и Мэгги.
— Я ее не знаю, но она мне уже нравится. Но, кажется, ты не собираешься рассказывать мне о ней.
— В этом нет необходимости. Почему женщины так чертовски любопытны?
— Меня учили в школе, что жизнью мужчины нужно интересоваться, — смущенно призналась она. — Но раз уж ты хочешь держать дистанцию, я не буду настаивать. Но и от меня тогда не жди больше откровенности.
— Вот и договорились.
Он сказал это непринужденным тоном, но лицо его выражало неподдельную серьезность. Дженна подумала, что у него есть причины, чтобы не раскрываться перед нею. Что-то в его лице говорило ей о том, что он не хочет подпускать ее слишком близко. Более того, он не хочет больше видеть ее здесь. Ни минуты…