Сокол опешил от такой реакции. Растерялся с непривычки. А потом не удержался и взял её за руку. Сжал легонько.
— Я ненавижу, когда женщина плачет... Ты это... успокойся, хорошо? А то снова поцелую!
С этими словами он смахнул с бледной щеки солоноватую каплю и отпустил её.
Пока Зеленоглазка судорожно вдыхала тёплый ночной воздух, Макс достал из кармана сигареты и закурил.
Думал, как дальше быть. На официальную часть церемонии он уже опоздал, да и желание ехать на торжество совсем пропало...
Докурил под приглушённые всхлипы девушки, ничего вокруг себя не видя и не слыша. Потом выбросил бычок в ближайшую урну, ещё раз оглядел ладную фигурку Сафоновой. Нахмурился, когда заметил край татуировки, выглядывающий из-под края юбки и раздражённо захлопнул пассажирскую дверцу.
Да, девушка действительно понравилась Максу. Очень понравилась. Но одной её слезинки оказалось достаточно, чтобы в раз остудить весь его пыл. Соколов нравился женщинам и умел этим пользоваться. Знал, когда нужно включить нежность, а с кем можно и по жёстче. Но никогда и ни при каких обстоятельствах он не брал женщину силой. Любое насилие в отношении слабого пола — табу, нарушать которое он не собирался. Пускай даже ради ночи с очаровательной вдовой!
Глава 9. Никаких запретов!
— Подожди! — холодные пальцы робко обхватили широкое запястье Макса, заставив остановиться.
Голос девушки, тихий, почти плачущий, действовал оглушающе. Сердце в груди вдруг совершило кульбит, взлетело и застряло где-то поперёк горла. Резко обернувшись, застыл, попав под чары её дико сверкающих глаз. Завис на минуту. Потерялся будто. Утонул в бушующем океане сдерживаемых слёз.
Сокол наклонился, подцепил двумя пальцами аккуратный подбородок и зафиксировал. Надёжно — не сбежать.
— В чём дело, Зеленоглазка? Ты вся дрожишь.
— Я... — она не могла вымолвить ни слова. Шумно вдохнула, попыталась отвернуться, но он не позвонил. — Я не знаю.
«Обманщица», — пронеслось в его голове. Жёсткие губы растянулись в привычной ухмылке.
Нечто густое и плотное повисло в воздухе, встало между ними раскалённой завесой. Нечто осязаемое и наэлектризованное. Знакомое до боли в груди...
Она хотела его!
Макс видел желание в её глазах. Слышал его в рваном биении девичьего сердца. Улавливал в трепетном вздрагивании длинных ресниц. И ему это нравилось. Чёрт, как же ему это нравилось!
Соколов не был романтиком даже в юношеские годы, а тут его прибило. Прошибло насквозь. Да так, что не разогнуться больше. Он даже не понял, что с ним. Заклинило мужика, и всё тут. Контузило напрочь — не выбраться. Из-за неё.
Не выдержал. Окинул малышку долгим, изучающим взглядом.
А посмотреть было на что.
Сафонова воплощала собой мечту об идеальной женщине. Его мечту.
Ухоженная до невозможности. Утончённая. Изысканная, как драгоценная статуэтка. Хрупкая и совершенная. Округлые бёдра, которые так и просятся обласкать. Тонкая талия, плоский животик и лицо... Хоть неделю любуйся, но и этого не хватит, чтобы насладиться ею.
Он провёл пальцами по плечу, спустился вдоль руки. Кожа оказалась мягкой и шелковистой, без единого волоска. Её хотелось не просто трогать — вобрать без остатка. Избавить от лишней ткани и всю детально рассмотреть. Изучить каждый изгиб, каждую родинку, добраться до татуировки, спрятанной на пояснице...
Макс больше не мог сдерживаться. Слишком велико было искушение поцеловать её, ощутить под собой податливую нежность женского тела.
— Чего ты хочешь, Зеленоглазка?
Пухлые губы девушки изогнулись в грустной улыбке. Взгляд её стал мутным, подёрнутым туманной дымкой, в которой он так боялся утонуть.
— Исчезнуть, — на мгновение она снова прикрыла глаза, спрятав от него все свои эмоции. Умолкла на мгновение, и даже не осознавая этого, подалась навстречу ему. — Хочу забыть обо всём... хотя бы на одну ночь...
И тут он понял, что хочет того же. Нарушить все правила и запреты. Впервые в жизни довериться голосу сердца, а не разума. Раствориться в ней. Целиком. Без остатка.
Макс с глухим стоном сжал нимфу в объятиях и припал к её устам в долгом поцелуе.
— Что ты со мной делаешь, Зеленоглазка? — хрипло пробормотал он, наконец оторвавшись от целительного источника и заключив раскрасневшееся лицо девушки в ладони. — Я так сильно желаю тебя, что уже забываю обо всём на свете. Со мной это впервые.
— Со мной это тоже впервые, — задыхающимся от волнения голосом призналась Сафонова.