Порывшись в вещах Роми, которые она не взяла с собой при побеге, я нашла фотоальбом. Там имелись снимки молодоженов Уизли, запечатленных на фоне коттеджа со странным названием «Нора», где они поселились после свадьбы.
Трансгрессию я освоила блестяще, семнадцать мне уже исполнилось, и я решила, что не будет ничего дурного, если я перемещусь в пространстве до получения официального разрешения на это: ведь я нарушаю закон ради счастья моих родных!
Наложив на себя заклятие Мимикрии, я трансгрессировала к «Норе». Убожество этого жилища меня поразило, но отступить я не могла и позвонила во входную дверь.
Как только прозвенел звонок, в доме раздался пронзительный детский плач.
- Билли, успокойся! – раздался громкий женский голос. – Это к нам гости пришли! Сейчас мамочка откроет дверь и узнает, кто нас навестил…
За дверью послышались тяжелые шаги, и она распахнулась. В ноздри мне ударил тошнотворный запах капустной похлебки, которую в нашем доме брезговали есть даже эльфы. Затем я увидела Молли Прюэтт – теперь Уизли – и с трудом сдержала возглас удивления и жалости.
Подруга моей сестры никогда не была худенькой и одевалась достаточно бедно, но сейчас растолстела до омерзения и надела совершенно кошмарную бесформенную мантию серо-коричневого цвета. Волосы Молли были небрежно сколоты на затылке, на лице выступили обильные капли пота. Одной рукой она прижимала к себе орущего младенца, а в другой сжимала половник. Теперь-то я понимаю, что Молли тогда уже носила под сердцем своего второго ребенка, но в ту пору я была крайне шокирована столь непрезентабельным видом совсем еще молодой женщины.
Меня Молли явно не ожидала увидеть, и на ее лице отразилось сразу несколько чувств, среди которых не было радости. Впрочем, удивляться этому не приходилось…
- Доброе утро, Молли, - быстро заговорила я, - я хотела бы поговорить с Роми. Ты наверняка знаешь, где она сейчас живет, и я очень прошу дать мне ее адрес.
- А зачем тебе это нужно? - подруга моей сестры смотрела на меня с тревогой и недоверием.
- Хочу скормить сестру разъяренным драконам, разве непонятно? – я огрызнулась, но, заметив неподдельный испуг в глазах собеседницы, решила больше так не шутить. – На самом деле я хочу поговорить с Роми. Маме очень плохо, и помочь ей может только возвращение сбежавшей дочери…
Молли некоторое время внимательно смотрела на меня, а потом, видимо, приняв какое-то решение, кивнула:
- Роми и Тед сейчас снимают квартиру в Лондоне. Я могу сказать тебе их адрес, но не думаю, что ты уговоришь сестру вернуться! У них с Тедом любовь…
- Роми – моя сестра, и я понимаю ее лучше, чем ты! – слова собеседницы меня по-настоящему удивили. – У Теда ведь нет своих денег! Как собирается жить миссис Тонкс? Так же, как…
Я хотела сказать: «Как ты», - но вовремя опомнилась и оборвала фразу. Молли, однако, меня поняла и улыбнулась:
- А мне нравится моя жизнь! Я всегда мечтала вести хозяйство и иметь много детей! – она рассеянно погладила свой живот на удивление знакомым жестом. Я задумалась, где могла видеть похожий, но в тот момент этого не вспомнила и потрясенная, выпалила:
- Но чем же ты собираешься кормить своих детей?! Неужели капустной похлебкой?!
- А почему бы и нет? – Молли улыбнулась. – У меня шесть сестер и два брата, все мы выросли на капустной похлебке и живы-здоровы… Но не волнуйся, Роми моя судьба не грозит! Она мечтает сделать карьеру…
- Да какую карьеру может сделать Роми, если ни один уважающий себя высокородный волшебник не примет на работу беглянку?!
- О, она девушка умная, как-нибудь выкрутится, - пожала плечами подруга моей сестры.
Самое странное, что толстая домохозяйка Молли Уизли оказалась права, а я ошиблась. Роми довольно долго не могла найти работу, они с Тедом и дочерью жили чуть ли не впроголодь, но некоторое время спустя мою сестру – для смеха, я полагаю, - пригласили преподавать в школе по подготовке троллей-охранников. «Кому же еще учить троллей? Только той, кто похожа на них как две капли воды!» - язвительно прокомментировала Белл трудоустройство Роми.
Как ни странно, высокородная барышня Блэк, - точнее, теперь уже миссис Тонкс, - легко нашла с безмозглыми увальнями общий язык в самом прямом смысле этого слова. Сестра очень скоро освоила наречие троллей и стала записывать их сказки, мифы, былины… Теперь даже я не могу игнорировать тот факт, что Андромеда Тонкс стала основательницей нового направления в ксенологии. У моей сестры теперь учатся троллеведению молодые ксенологи, она выступает с лекциями во многих странах мира… Впрочем, весной 1972 года до этого было еще далеко.
Не желая дальше тратить время на разговор с Молли, я попросила у нее адрес Роми и Теда. Узнав необходимые сведения, я достала из кармана кошелек, высыпала оттуда все его содержимое - галеонов двадцать - и протянула собеседнице. Однако она пристально посмотрела на меня - и я немедленно спрятала монеты обратно и порадовалась тому, что этот сосредоточенный взгляд не оказался сглазом.
- Ты эльфам своим жалованье плати, - сказала Молли звенящим от ярости голосом, - мы бедные, но не нищие!
- Извини, пожалуйста, я просто хотела помочь, - я действительно не намеревалась сердить женщину, которой так нелегко жилось.
- Извиняю, - сквозь зубы ответила она, - но больше никогда так не делай! Передавай Роми и Теду от меня привет! И напомни им, пожалуйста, что в субботу мы с Артуром ждем их на обед!
Я больше никогда не разговаривала с Молли Уизли, хотя мы порой сталкиваемся на улицах и в магазинах. Чета Уизли живет очень бедно; Молли родила семерых детей и еще больше растолстела, однако выглядит счастливой.
Попрощавшись с подругой сестры, я трансгрессировала в Лондон и довольно долго искала улицу, которую она мне назвала. В конце концов выяснилось, что Роми и Тед поселились в магловском квартале, причем, насколько я могла судить, даже простецы считали это место непрезентабельным. Здесь на улицах валялись обрывки бумаги и другой мусор, а местные жители с помятыми лицами и голодными глазами смотрели на меня так, что я незаметно сжала в кармане палочку, готовая отразить внезапное нападение.
Однако до нужного дома я добралась без приключений и спокойно вошла внутрь. Подъезд оказался еще более грязным, чем улица, на которую он выходил. Это меня немного успокоило: я не сомневалась, что Роми уже раскаивается в своем опрометчивом поступке и просто боится вернуться домой.
Дойдя до нужной квартиры, я позвонила, однако звонок не работал. Тогда я постучала в дверь кулаком. В квартире послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла Роми, к моему изумлению, одетая в странный магловский наряд.
- Зачем ты нацепила эти тряпки? – удивление мое было столь велико, что я, забыв заранее заготовленные слова, спросила о том, что меня действительно интересовало.
- Мы же среди маглов живем, - спокойно ответила сестра. – Кроме того, одежда простецов стоит дешевле…
Меня поразил спокойный, обыденный тон Роми. Видимо, потрясение от всего увиденного и стало причиной того, что заранее придуманная речь исчезла из моей памяти и я, путаясь в словах, рассказала сестре о болезни мамы и отчаянии отца. Однако Роми восприняла мои слова на удивление спокойно.
- Мама способна силой своей фантазии и уморить себя до смерти, и вылечить, - сказала сестра, пожав плечами, когда я наконец умолкла. – Маме пора привыкнуть к тому, что не все люди ведут себя так, как она хочет! Как себя сейчас чувствует папа, я не знаю, но он всегда говорил, что каждая из нас должна прожить свою, а не чужую жизнь.
- Неужели эта магловская помойка – твоя жизнь, Роми?! – я не верила ушам. – Ты же высокородная барышня Блэк, твое место – среди равных тебе, а не здесь!
Последние слова я произнесла довольно громко, и из глубины квартиры послышался мужской голос:
- Энди, кто это пришел?.. А, Нарцисса, добрый день!
Тед Тонкс, тоже одетый по-магловски, подошел к моей сестре и обнял ее за плечи. Мы с Тедом не виделись с того времени, как он окончил школу, и я не могла не признать, что этот грязнокровка стал довольно красивым парнем. Но, на мой взгляд, выглядел Тонкс слишком ленивым и вялым, словно большой кролик.