— Вообще-то, до некоторой степени вы правы, — самодовольно улыбнулся он. — Все мои бывшие невесты очень быстро вышли замуж после нашего разрыва, так что, возможно, вам тоже повезет. Все мужчины знают, что только самые замечательные девушки удостаиваются внимания Люциуса Малфоя!
Мне до чрезвычайности захотелось обрушить на голову моего собеседника стоящую на столе вазу с цветами. Но я сдержалась, порезала выглядевший очень аппетитно холодный язык, представляя на его месте голову мерзкого наглеца, отправила в рот кусочек и, ласково улыбаясь, процитировала одну из любимых фраз Руди Лестрейнджа:
— У вас неадекватное восприятие собственной личности, мистер Малфой! Кроме того, постоянное созерцание ваших нарядов вызывает тошноту у любого человека с хорошим вкусом!
У Люциуса вдруг стали такие бешеные глаза, что я поняла: никто и никогда прежде не говорил ему ничего подобного. На мгновение мне показалось, что этот мерзкий лжец сейчас схватит стоявшую на столе вазу с цветами и обрушит ее мне на голову, но он сдержался и вдруг от души рассмеялся, а потом сказал, утирая слезы:
— Знаете, мисс Блэк, я очень не советую вам говорить мужчинам подобные вещи, иначе вы навеки останетесь старой девой!
— Уж лучше голодать, чем что попало есть, — процитировала я Омара Хайяма — талантливого простеца, книги которого имелись в библиотеке как Блэквуда, так и Кэрфри, — а затем отправила в рот новый кусочек холодного языка и вежливо сказала: — Впрочем, напоминаю вам, что жених у меня уже есть — Рабастан Лестрейндж. Интересно, как вы уговорили его разорвать помолвку со мной? Вы обманули Басти? А, может быть, вы вообще подделали письмо, которое показали моим родителям?
— Нет, что вы, мисс Блэк, — ответил Малфой вкрадчиво, но ехидно, — мне не нужны проблемы с кланом Лестрейнджей. Поэтому я никого не обманывал, а просто предложил старине Басти десять процентов от денег, которые журналюги заплатили мне за фотографии нашей с вами помолвки, а уж с отцом он договаривался сам. Ваш жених, мисс Блэк, любит жить на широкую ногу, но старик Рэй с возрастом стал скуповат…
На мгновение мне показалось, что я брежу, но, внимательно посмотрев на Люциуса, я поняла, что он говорит правду. У меня перехватило дыхание.
— Спасибо за разъяснения, мистер Малфой, — произнесла я с трудом. — Пожалуй, вы правы: жениха у меня больше нет. Я не намерена связывать судьбу с человеком, который торгует своей невестой!
— Я рад, что оказал Басти эту услугу, — ухмыльнулся Люциус. — Никому не пожелаю такой… наглой и неприятной жены, как вы!
Вспоминая наш разговор, я не перестаю удивляться сама себе. Обычно в присутствии незнакомых людей я чувствую себя не очень уверенно, и любая насмешка, даже самая невинная, способна заставить меня смутиться. Но в тот вечер в «Альгамбре» мой отвратительный собеседник возмущал меня до такой степени, что мне и в голову не приходило обижаться на оскорбления этого расфуфыренного чучела.
— Вы тоже, знаете ли, не подарок, мистер Малфой, — вкрадчиво заметила я. — Ни одна уважающая себя девушка не захочет выходить замуж за столь самодовольного и напыщенного павлина, как вы!
— Осторожнее, мисс! — он снова ухмыльнулся. — Павлин изображен на нашем фамильном гербе, и мы стараемся соответствовать символу рода Малфоев!
Я хотела сказать собеседнику, что было бы лучше, если бы он соответствовал образцам хорошего вкуса, но осеклась на полуслове, вспомнив одну свою идею. Продолжение взаимных оскорблений не входило в мои планы. Да, Люциус — изрядная сволочь, но если уж он так нагло использовал меня, я это просто так не оставлю и постараюсь хоть немного попользоваться им.
— Мистер Малфой, оставим лирику в стороне, — заявила я. — Тот факт, что мы не привлекаем друг друга в качестве супругов, вовсе не означает, что мы не можем сотрудничать вообще. Я знаю, что вам отчаянно нужны деньги. У меня есть небольшое состояние, доставшееся мне от бабушки и дедушки по материнской линии. Я советовалась с нашим адвокатом, и он сказал, что этими деньгами я вольна распоряжаться по своему усмотрению. Я хочу вложить их в ваш завод. Я предпочитаю приобрести акции вашего завода, а не предоставить вам заем. На блокирующий пакет акций, не говоря уже о контрольном, у меня денег не хватит, но и обычные акции, судя по вашим словам и биржевым сводкам, могут принести неплохую прибыль!
Люциус, только что положивший в рот внушительный кусок ростбифа, вдруг закашлялся, а когда снова смог говорить, то спросил немного пренебрежительно:
— Что вы знаете об акциях, мисс Блэк?
— Кое-что, — гордо ответила я и, моля Бога о том, чтобы он помог мне не попасть впросак, начала рассказывать Люциусу сведения, которые после нашей встречи у Берков сумела найти в учебниках по экономике.
Мы обсуждали денежные вопросы на протяжении всего ужина и к его окончанию достигли согласия. Я понимала, что наша будущая сделка больше выгодна Малфою, чем мне, — все же в финансах он разбирался намного лучше, — но не очень из-за этого переживала. В отличие от моего собеседника, я мечтала не о захвате рынка, а о стабильном, пусть и небольшом, доходе. Я отдавала себе отчет в том, что сильно рискую; в конце концов, мой отец потерял большую часть капитала, вложив его в акции фирмы по прокладке волшебных железных дорог. Но, с другой стороны, на крохотные проценты, приносимые наследством дедушки и бабушки Розье, все равно невозможно было жить…
И мне почему-то казалось, что такой наглый, жадный и самоуверенный тип, как Люциус, не разорится и не сбежит с деньгами акционеров, а будет отчаянно сражаться за свой любимый завод и в конце концов сделает его прибыльным.
Когда все заказанное было съедено и выпито, мой собеседник сказал:
— Мисс Блэк, когда мы пойдем к выходу, пожалуйста, улыбайтесь поласковее!
— Придется! — хмыкнула я. — Ведь если часть вашего завода, пусть и небольшая, будет принадлежать мне, то я кровно заинтересована в получении денег на его развитие!
Мы вышли в зал, держась за руки. Когда мы прошли примерно половину пути до выхода, мерзкий нахал развернул меня к себе и поцеловал снова. Это был третий поцелуй в моей жизни. Фотографы вновь защелкали своими камерами.
Вырываться я не могла, но, когда мы продолжили наш путь, прошептала на ухо Малфою:
— Если вы еще раз поцелуете меня без разрешения, я выцарапаю вам глаза!
— Как же я сочувствую вашему будущему мужу! — прошептал он в ответ.
Оба мы при этом сладко улыбались.
Когда мы, по-прежнему держась за руки, подошли к моей карете, Люциус вдруг обнял меня сзади и прошептал на ухо:
— А, может быть, продолжим столь интересно начатый вечер, мисс Блэк? У меня есть очень симпатичный коттедж неподалеку от Скарборо. Там красиво, и в окна слышен шум моря…
Мерзкий обманщик начал целовать меня в шею, и у меня дух захватило от подобной наглости:
— А где вы там прячете фотографов? Под кроватью?!
— Мисс Блэк, — его губы продолжали скользить по моей шее, — вы хоть где-нибудь видели мои фотографии, сделанные в спальне?
— Ради своего завода вы и не на такое пойдете.
— А если я дам вам Нерушимую Клятву, что никаких фотографов не будет? Свидетелем станет ваш домовик… Более того, если там появится хоть один газетчик, я немедленно наложу на него Обливиэйт! Соглашайтесь, мисс Блэк!
Его губы касались моей шеи, а руки гладили мою обнаженную спину и плечи. Это немного напоминало мне действия Басти в день моего приезда из Хогвартса, но сейчас все было иначе, совсем иначе! Я почувствовала, что сейчас скажу: «Да»…
— Нет, мистер Малфой, — я высвободилась из обнимавших меня рук. — Увы, с личной точки зрения вы интересуете меня меньше, чем с финансовой…
Я ждала, что Люциус будет настаивать, но он лишь слегка поклонился и сказал:
— Что ж, мисс Блэк, тогда увидимся послезавтра у вашего нотариуса! Завтра я подготовлю все необходимые документы! До свидания!
— До свидания, мистер Малфой!
Я захлопнула дверцы кареты, и кучер-домовик дал гиппогрифам знак трогаться.