Не навсегда. Только сейчас.
Всю жизнь она старательно воздерживалась от того, что другие люди велели ей не делать. Быть может, как раз настала пора – раз уж она решила сделать перерыв в нескончаемых крысиных бегах! – выкинуть нечто противоположное? И начать делать все то, что ей вечно говорили не делать?
Остин ободряюще кивнул:
– Например?
– Ну не знаю… – Би решила замахнуться на что-то исключительно безбашенное и эпатажное. – Сбросить одежду в общественном месте. Или показать сиськи, или голую задницу. Или искупаться нагишом.
Бабушка, которая практически ее и воспитала, делала особый упор на разные опасности, вытекающие из недостатка женской скромности.
– О-о-о, это мощно! А ты крутая штучка! Все это, кстати, подпадает под постановление семь-четыре-два, параграф три о публичном обнажении.
Би недоуменно заморгала. Это она-то – крутая штучка? И что, действительно существует официальный запрет на публичное обнажение?
– Да ты только сейчас все это выдумал!
– Ей-богу! Истинная правда! – положил он ладонь на сердце. Однако при этом расплылся в такой улыбке, что Би все равно ему не поверила. – А что еще?
– Хм-м… – Она изо всех сил напряглась, чтобы придумать что-нибудь совсем отвязное. – Я бы хотела что-нибудь очень лихое выкинуть на своей машине – к примеру, рвануть с места так, чтобы сжечь резину, или же поучаствовать в драг-рейсе[5].
Ее отец всегда считал верхом безответственности рискованное, лихаческое вождение. Чем в его понимании было превышение скорости больше чем на пять миль.
– Угу, – кивнул Остин. Он сунул в рот еще кусок панкейка, прожевал, проглотил и наконец продолжил: – Есть пара пунктов и насчет такого. Опасное вождение. Номер два-шестьдесят два. И нарушение общественного порядка – номер четыре-один-девять тире десять. – Его язык на мгновение высунулся, готовясь слизнуть блестящий на губах кленовый сироп. – Что еще? Ты не стесняйся, проверь как следует мое знание городских и окружных законов.
У Би мелькнула в голове шальная идея сказать ему: «Ограбить банк», – просто чтобы посмотреть, как на это отреагирует офицер Сладкие-Губки. Ничего существенного ей на ум не приходило, потому что все свои тридцать пять лет Би была абсолютно законопослушным гражданином и лишь последние двадцать четыре часа – наоборот.
– Видишь ли, у меня нет необходимости нарушать закон, – решила она прояснить ситуацию. – Речь идет о том, чтобы разрушить преграды, мешающие мне жить.
Что устанавливались ее отцом и бабушкой, а также каждым чертовым руководителем, появлявшимся на ее карьерном пути.
– Ясно. Например, какие?
– Например… – Би перебирала идеи в поисках ответа. – Например, как следует отоспаться. Выпить на завтрак пива. – Она сознавала, что все это звучит, наверное, жалко. К тому же в последние две недели она именно тем и занималась, что компенсировала подобные пробелы. – Покататься на коне.
Должны же быть у них кони!
У ее близкой подруги по старшей школе была своя лошадка, но Би категорически воспрещалось на ней кататься – видимо, потому, что от настоящей леди не должно нести конским запахом.
– Покрасить волосы, – продолжила перечень Би.
Чарли Хаммерсмит откровенно намекал, что женщины в его рекламном отделе чересчур отвлекают мужчин, а потому очень важно, чтобы они выглядели не слишком ярко. Привлекательно, разумеется, но ничего броского и крикливого.
Она перебирала воспоминания, пытаясь зацепиться за что-нибудь занятное.
– Забросить трехочковый. – Это было уже интереснее, учитывая, что Би никогда в жизни не играла в баскетбол. – А еще… заняться линейными танцами.
Господи, да ее бабуля пришла бы в неописуемый ужас при виде танцующей «в шеренгу» Беатрис! Единственной приемлемой для нее разновидностью танца был балет. Причем исключительно в Карнеги-холле.
– Линейными танцами? – произнес он с интонацией ее бабушки – словно речь шла о какой-то пакости, которую следует объявить вне закона.
– Ну да.
Би выпрямила спину, сразу сделавшись на стуле выше. А почему бы и нет? Для балета она уже, конечно, старовата, а если пиво на завтрак и сдоба от Энни войдут у нее в привычку (ее бы размышления да богу в уши!), то ей непременно понадобится какая-то регулярная физическая разминка. И к тому же это куда проще, чем с нуля осваивать трехочковый бросок.
– А еще – поспать под звездами.
Бабушка считала, что ночевать в палатке пристало лишь низшим классам общества.
И тут в голове у Би промелькнула совершенно сногсшибательная идея.
– Обзавестись набором для фондю!
5