Она бросила на меня странный взгляд, но предпочла не комментировать мою вспышку.
– Думаю, ты мне нужен, чтобы убедиться, что я не нанесу ему физических увечий или что-то в этом роде.
– Мы на самом деле на одной волне, не так ли? – Я не смог сдержать усмешку, когда вдруг в моей голове возникла ужасная мысль.
Она улыбнулась в ответ, но ее улыбка быстро исчезла, когда она заметила задумчивое выражение на моем лице.
– О чем ты думаешь?
– Просто теперь я понимаю, почему ты больше никогда не сможешь соревноваться, – пробормотал я.
Ее глаза расширились.
– О нет. Ты не можешь думать о том, о чем я думаю.
– Меня могло парализовать, Аврора. Как ты думаешь, я буду соревноваться, зная это? – Сказал я и пожал плечами.
– Но с тобой этого не случилось, – отметила она. – Нет причин бояться того, что ты любишь.
– Правда? И ты сидишь и говоришь это мне? – Ее лицо вытянусь, и я не мог не ощутить вины за то, что снова причинил ей боль. Я быстро объяснил. – Я просто говорю, что из всех людей вокруг, только ты знаешь, что я чувствую по этому поводу. Ты когда-нибудь пробовала снова заниматься? Ты вообще хочешь?
Аврора поникла
– Нет. Я не могу сказать, что хочу.
– Точно. Ты наконец поняла, что было самым важным.
– Но ты любишь брейкинг! Как ты можешь так легко сдаться?
– Почему ты бросила гимнастику? – задал я вопрос.
Она закрыла глаза и вздохнула. Я смотрел, как она сделала несколько вдохов и задумчиво открыла глаза. Она встала и подошла к моей кровати, положив руку мне на плечо.
– Знаешь, что? Давай не будем сейчас говорить об этом. Мы просто побеспокоимся об этом позже.
– Нет, не позже...
Прежде чем я успел закончить, она осторожно поцеловала меня в губы. Конечно, это было странно, так как на мне была шейная скоба, но после нескольких недель беспокойства что мы никогда не вернемся к прежнему, это было одно из лучших чувств в мире. Когда она отстранилась, я почувствовал ту же боль, как и в тот день, когда она ушла от меня. Тогда я понял, что никогда не смогу рисковать тем, чтобы она снова бросила меня.
– Вау, это был примирительный поцелуй, – съязвила она, нежно поглаживая пальцем мою щеку. – Я бы нашла другой способ помириться, но учитывая состояние, в котором ты находишься…
– Как насчет примирительного минета?
Глаза Авроры расширились, прежде чем она разразилась смехом.
– Я не думаю, что эти машины хорошо воспримут ускоренное сердцебиение.
– Медсестры не будут возражать.
– Твои родители вероятно ждут за дверью, –напомнила она мне.
– Да, это было бы ужасно.
Аврора неловко поежилась и грустно посмотрела на меня.
– Мы поговорим о брейкинге позже, хорошо?
– Я же сказала тебе, я не...
Она махнула рукой, прерывая меня.
– Никого стресса. Разве доктор не сказал тебе этого? А теперь просто лежи и отдыхай, и давай наслаждаться, не ненавидя друг друга.
– Я никогда не смогу тебя ненавидеть. Не думаю, что когда-либо это делал, – прошептал я.
Ее ответный поцелуй хоть и был прост, но заставил мое сердце выпрыгнуть из груди.
– Я тоже никогда не смогу тебя ненавидеть, – сказала она мне.
Часть 9
Аврора
Следующие несколько недель были самыми безумными из тех, которые у меня когда-либо были. Занятия были невыносимы, тренировки становились все интенсивнее, а визиты к Митчу были одновременно увлекательными и удручающими. Что еще хуже, до меня дошла дурная слава о падении Киквита.
– Она снова смотрит на тебя. – Эшли посмотрела на одну из многочисленных «девушек» Митча и усмехнулась от моего имени. – То, что она готова сразу же прыгнуть ему в штаны, вовсе не значит, что она должна беситься от того, что ты сделала все правильно, чтобы заполучить его.
Я воздержалась от того, чтобы сообщить девочкам, что на самом деле я уже прыгнула в штаны Митча, но все же я оценила их настроение.
Бамбук закатила глаза и положила локти на стол. Явно не в настроении для сплетен, она бросала на нас раздраженные взгляды.
– Давайте поговорим побольше о нашем выступлении, чем о том, кто кому потер гениталии?
– Фу. – Я поморщилась, не желая обсуждать эту тему.
– Боже, опять? Мы только что закончили тренировку. Разве я не могу спокойно насладиться своим бутербродом? – пробормотала Бьянка, кусая огромный сэндвич с говядиной.
– Ты имеешь в виду съесть труп животного? – Кэти хмыкнула, покачав головой.
– Эта чертова говядина!
– Которая является животным!
– Ребята. – Клеменс выдвинула нижнюю челюсть и прикусила верхнюю губу. – Мы на публике, помните? Вы можете остановится и хоть раз вести себя нормально как взрослые?
Какими бы ни были раздражительными и унизительными девушки, мне было все равно. Я оглядела стол – свой стол – и едва могла поверить, что он был заполнен группой моих друзей. Хотя я начала семестр не зная, где мое место, в итоге я оказалась здесь. Думаю, все, что нужно, чтобы объединить группу людей – это общая цель.
Я фыркнула и похлопала Бамбук по плечу.
– Что именно ты хочешь обсудить о баттле?
– Ну, для начала что мы оденем? – Бамбук вздохнула и облокотилась на спинку стула.
Эшли сразу оживилась.
– Ох, я «за» разговоры об одежде.
– Мы не можем пойти туда в таком виде. – Бамбук указала на грудь Бьянки, которую было хорошо видно в декольте. – Я хочу победить, потому что мы хорошо танцевали, а не потому, что отвлекали судей своими сиськами.
– Ну, я не хочу носить то, что на тебе надето. – Бьянка посмотрела на Бамбук и поморщилась.
– А что не так? – спросила Бамбук глядя на себя сверху вниз.
– Бандана, кепка, мешковатые треники? Ты грабила банк или ходила в магазин «Таргет» в раздел для мальчиков?
– Тише! Ребята! – Я повысила голос, чувствуя, что Бамбук собирается взорваться. – Мы можем не делать этого сейчас?
– Ну, у тебя есть идея получше, Аврора? – огрызнулась Бьянка.
Я потерла глаза и вздохнула.
– У «Разрушителей» есть свои рубашки, верно? Почему у нас нет своих?
Клеменс сначала тихонько стучала карандашом по поверхности стола, а затем громче, когда ее волнение усилилось.
– Знаете, что? У меня есть знакомый друга, чей кузен владеет местным бизнесом для трафаретной печати. Могу поспорить, что смогу получить хорошую скидку на футболки.
– Может ли этот брат подруги мамы его кошки, собаки, гарантировать, что она будет отлично смотреться? – спросила Бамбук с ухмылкой.
У Клеменс отвисла челюсть.
– Почему так подло? Я просто пытаюсь помочь.
Я поджала губы и подозрительно посмотрела на Бамбук.
– Да, почему ты такая злая?
Она откинулась назад, заметив, что мы все уставились на нее. С раздражением она подняла руки в воздух и быстро потрясла ими.
– Я просто ненавижу, что вы все беспокоитесь о том, с кем вы встречаетесь и как мы выглядим.
– Ты же сама заговорила о костюмах! – Кэти взвизгнула.
Бамбук проигнорировала ее.
– Нам нужно убедиться, что наши шаги будут четкими. Как вы думаете, ребята действительно заботятся о том, как они выглядят, когда они соревнуются?
– Ну, они очень хорошо координируют свою моду, – пробормотала Эшли.
Я вздохнула.
– Бамбук права. Нам нужно сосредоточиться на том, что важно. Наши движения. – Несмотря на свою занятость и боль в мышцах, я нашла в себе силы предложить: – Почему бы нам не добавить еще одну тренировку сегодня вечером?
– Сегодня? – Большинство девушек было в шоке.
– Если вы не заняты, – быстро добавила я.
– Я буду там. – Бамбук первая подняла руку.
Клеменс огляделась вокруг, пожала плечами и также подняла руку.
– Я тоже.
Мы выжидающе смотрели на Эшли, Бьянку и Кэти. Вместе они застонали и подняли руки.
Я кивнула в знак благодарности.
– Хорошо. Помните, дамы, это для всех обезьян в бочке. Мы должны выйти и показать всем.
С неохотой все кивнули.
Бамбук ухмыльнулась.
– Давайте сделаем это.
Митч
Я наблюдал, как Аврора молча училась, глядя на то, как ее длинные волосы спадают ей на плечи, а ее очки для чтения в толстой оправе все время сползают на переносицу.
– Хватит смотреть на меня, – крикнула она, не отрывая взгляда от своей книги.
– Ничего не могу с собой поделать. Ты не можешь сказать кому-то, чтобы он перестал любоваться Моной Лизой или закатом. Это слишком красиво.
Я заметил, что угол ее рта слегка дернулся, прежде чем она закрыла книгу. Опершись локтем на обложку книги, она положила руку на подбородок и многозначительно посмотрела на меня.
– Ты же знаешь, что это действительно несправедливо, когда ты так смотришь на меня. – Я прищурился и указал на свое тело. – Я не могу отвернуться и посмотреть в другом направлении.