Я разворачиваюсь, готовый покинуть затхлый дом Баркера.
Когда я делаю три шага от него, я слышу, как Баркер бормочет:
— Надеюсь, кто-нибудь прикончит эту сучку.
Я разворачиваюсь и бью его, правым хуком прямо в челюсть. Он врезается в холодильник, и тот падает на плитку, выбитый из колеи.
Когда я снова встречаюсь взглядом с Данте, он смотрит на меня, подняв брови.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Конечно, — я пожимаю правую руку. — Почему бы мне не быть в порядке?
— Я не думаю, что он имеет какое-то отношение к найму Джинна.
— Я тоже. Но он все равно мудак.
Йорк снова бегает вокруг наших ног, лает, но не на нас, просто тявкает в целом. Кажется, его не слишком беспокоит хозяин, развалившийся на полу у холодильника. На самом деле, он бежит в гостиную и мочится на ножку журнального столика, ни о чем не заботясь.
Как только мы снова оказываемся на улице, Данте делает глубокий вдох.
— Так-то лучше.
— Он не в себе, — ворчу я. — Сомневаюсь, что у такого дерьма, как Баркер, хватит смелости нанять Джинна. Или денег, чтобы заплатить ему, если то, что он сказал о том, что его жена обчистила банковские счета, правда. Если это был не Баркер, и не русские, то остается только семья Хартфорд.
— Да, — Данте медленно кивает. — Проблема только в том, что я не хочу угрожать им. Они и так уже достаточно натерпелись.
— Мы не должны входить с оружием в руках, — говорю я.
— Да? — Данте поднимает на меня бровь. — Ты собираешься быть спокойным на этот раз?
— Конечно, — говорю я, не обращая внимания на его взгляд. — Я в порядке.
Но я не в порядке. Я не знаю, что за хрень там была, я полностью потерял самообладание. Это уже дважды за два дня.
Может, я не создан для этой жизни телохранителя. Я слишком увлекся. Я втянулся в это дело с несвойственным мне уровнем эмоций.
Когда мы возвращаемся в машину, на мой телефон приходит сообщение от брата: Ты пропустил мамин день рождения. И годовщину.
Он имеет в виду годовщину смерти нашего отца. Это случилось всего через два дня после маминого дня рождения, поэтому для нее это всегда тяжелое время года.
Я написал ему ответ: Я ей звонил.
Пауза, потом он отвечает: Позвонить — это не то же самое, что навестить.
Я давно не был дома. Почти три года. Но кто считает.
Я могу представить ранчо так же ясно, как оживленные улицы Чикаго прямо передо мной. Я вижу березовые рощи и почти чувствую аромат сена и теплой лошадиной плоти.
Меня тянет оказаться в более теплом и зеленом месте, чем здесь.
Но я также чувствую глубокую печаль и стыд при мысли о посещении дома.
Поэтому я пишу ответ: Я сейчас на работе.
Грейди отвечает: Ты всегда на работе.
Наступает пауза, когда он ждет, что я отвечу. Когда я не отвечаю, он пишет снова: Мама повредила ногу. Она уже слишком стара, чтобы заниматься этим полный рабочий день. Нам нужно поговорить о том, что мы будем делать с ранчо...
Я выключаю телефон и засовываю его в карман, раздраженный.
— Проблемы? — говорит Данте.
— Нет, — я качаю головой. — Никаких проблем.
11. Риона
Пока я работаю, Неро возится со своим ножом.
Раньше я думала, что он играет с ним, чтобы выглядеть крутым, но сейчас, наблюдая за ним, я понимаю, что для него это почти как медитация. Лезвие движется сквозь его пальцы с невероятной скоростью и плавностью. Он отключается, его глаза становятся спокойными и сосредоточенными, а дыхание замедляется до того, что грудь едва поднимается и опускается.
Смешно думать, что они с Данте братья, когда Данте такой грубый и брутальный, а Неро, за неимением лучшего слова, просто прекрасен. По темпераменту они тоже противоположны — Данте целенаправленный и дисциплинированный, а Неро импульсивный и свирепый.
По крайней мере, таким он был раньше. Сегодня он выглядит более расслабленным и в лучшем настроении, чем я видела раньше.
Данте сказал мне, что Неро влюблен в девушку, которую он знал в школе — Камиллу. Я думала, что Неро будет последним человеком в мире, который когда-либо влюбится, но, похоже, это я.
Видя, как Неро превращается в почти разумного человека, я верю, что чудеса все-таки случаются.
Может быть, именно это и нужно: неожиданная пара. Кэл влюбился в дочь нашего злейшего врага. Несса замужем за своим собственным проклятым похитителем. У Неро украла его сердце девушка, которую он едва заметил в школе. А Данте снова вместе с женщиной, которая вырвала его сердце.
В таком случае, возможно, мы с Дином обречены. Он как раз мой обычный тип. Именно то, что я всегда выбираю для себя.
А сейчас мы почти не ладим.
В начале недели у нас было одно довольно неловкое свидание за чашкой кофе. На этот раз Рэйлан держался на почтительном расстоянии за другим столиком, притворяясь, что ему нужно ответить на какие-то электронные письма, но я подозреваю, что он просто пытался дать нам с Дином немного пространства для себя.
На самом деле это не помогло. Дин был угрюм. Он все спрашивал меня, как долго будет продолжаться вся эта нелепая история с телохранителем.
— Я не знаю, — ответила я раздраженно. — Если мы не сможем найти человека, который пытался меня убить, то, наверное, альтернативой будет то, что ему удастся меня убить. В любом случае, тебе больше не придется об этом беспокоиться.
— Да ладно, Риона, — сказал Дин, закатывая глаза от моей мелодрамы. — Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты пострадала, — он протянул руку через стол и взял меня за руку. — Я просто скучаю по тебе. И я устал от этих свиданий с сопровождением в викторианском стиле.
Я отдернула руку.
— Я знаю, — сказала я. — Но я больше ничего не могу с этим поделать.
По правде говоря, я могла бы попросить Рэйлана отвезти меня в дом Дина на нормальное свидание. Рэйлан мог бы следить за домом, пока мы с Дином ужинали, а потом поднимались наверх, чтобы побыть наедине. Так бы ты обращался с нормальным охранником.
Но Рэйлан не обычный охранник. И не только потому, что он дружит с Данте.
В Рэйлане есть что-то такое, что не позволяет держать его на расстоянии. Он слишком проницателен и слишком, черт возьми, личностный. Слишком честный и слишком... он сам. Между ним и мной нет никакой профессиональной дистанции. И никогда не было.
Даже Неро это видит.
Он поднимает взгляд от своего ножа, смотрит на меня своими холодными серыми глазами и говорит:
— Ну что, вы с ковбоем уже трахаетесь?
Это классическая тактика перекрестного допроса. Задать вопрос прямо и резко, чтобы попытаться шокировать обвиняемого и заставить его ответить честно.
— Нет, — говорю я, не давая Неро удовольствия от эмоционального ответа. — У меня есть парень.