В лучшем случае, моего устаревшего аккумулятора хватает на пару часов автономной работы. Я уверена, что он уже разрядился. Даже если он заряжен и в готическом замке передо мной есть Wi-Fi, я понятия не имею, с кем мне связаться и что сказать. Я всегда гордилась своей независимостью и самодостаточностью.
И одно дело, если бы рисковала только я.
Но я не хочу рисковать безопасностью Лео.
Ник шагает ко мне, его длинные ноги быстро сокращают расстояние между нами. Я открываю рот, чтобы заговорить, но он опережает меня.
— Где Лео?
Все в этот момент кажется нереальным, включая то, как Ник задает мне этот вопрос. Слышать, как он произносит имя нашего сына.
— Он заснул. — Это все, что я успеваю сказать, прежде чем Ник обходит машину и открывает дверцу.
Несколько секунд спустя он уже идет к входной двери, которая распахивается ему навстречу, а затем поднимает спящего Лео, прижая его к плечу.
Минуту я слишком ошеломлена, чтобы пошевелиться. Я всегда была матерью-одиночкой. Каждое решение, когда дело касалось Лео, ложилось исключительно на мои плечи. И в считанные часы Ник полностью завладел нами. Ворвался в нашу жизнь без спроса.
Я думала, у него будут опасения по поводу воспитания. Что он будет избегать Лео или вести себя неуверенно рядом с ним. У меня было восемь месяцев, чтобы привыкнуть к мысли о том, что я мать, и я все еще чувствовала себя неподготовленной.
Ник узнал, что он отец, менее сорока восьми часов назад. И все же он ведет себя так, словно носил Лео на руках тысячу раз до этого.
Его уверенность не утешает. Это заставляет меня чувствовать себя еще более не в своей тарелке, когда я следую за Ником внутрь. Мои ноги отяжелели, а в груди пустота, когда мы проходим через высокий вестибюль. Персонал в форме снует вокруг, но никто не останавливается, чтобы поприветствовать нас. Глаза у всех опущены. Как будто они... напуганы.
Мое сердцебиение учащается, когда я смотрю, как высокая фигура Ника движется к лестнице. Никто не произносит ни слова. Все молча расступаются с его пути.
Я сглатываю, ускоряю шаг и спешу наверх вслед за ним. Мое внимание сосредоточено на спине Ника и ни на чем другом, я обращаюсь к старым воспоминаниям, чтобы подавить панику внутри меня.
Я думаю о том, как он целовал меня. Как обнимал.
Это часть души Ника. Он не просто холодный, отстраненный человек, которого все боятся.
Мои глаза затуманиваются от усталости, когда Ник идет по длинному коридору в комнату. К тому времени, как я догоняю его, он укладывает Лео на огромную кровать и снимает с него пальто и ботинки. Накрывает его тело одеялом. Лео всегда крепко спал, но я удивлена, что он до сих пор не проснулся. Он все еще в своей эльфийской пижаме, свернувшись калачиком на массивной кровати, из-за которой он кажется маленьким.
Уложив Лео спать, Ник направляется в коридор. Я спешу за ним, как дрессированная собака на поводке. Я морщусь от нелестного сравнения, как только оно приходит мне в голову, но прямо сейчас оно раздражающе точно.
Как только дверь в комнату Лео закрывается, я поворачиваюсь к нему, намереваясь получить ответы.
И снова Ник опережает меня.
— Вы с Лео здесь в безопасности. Выспись, а завтра поговорим. — Он кивает в сторону двери, к которой мы почти подошли, ведущей в комнату рядом с комнатой Лео.
Я хочу поспорить. Отчасти потому, что поддаться — это все равно что уступить тот небольшой контроль, который у меня есть в этой ситуации, признать, что его не существует. В основном потому, что у меня так много вопросов — вопросов, на которые я годами хотела получить ответы. Вопросы, из-за которых я попала в эту переделку.
Ник не ждет ответа и не желает «сладких снов». Я не успела моргнуть, а он уже исчез, оставив меня в комнате для гостей гадать, во что, черт возьми, я умудрилась ввязаться. Я почти рада, что слишком устала, чтобы паниковать из-за этого.
ГЛАВА 12
НИК
Наверху хлопает дверь, раздается крик. Роман и Григорий смотрят друг на друга, затем на потолок.
Моя рука лезет в карман, нащупывая зажигалку, которую я всегда держу там. Металл теплый от тепла моего тела и немного успокаивает.
Еще один хлопок.
Еще один крик.
Так было все утро. Лайле и Лео первым делом принесли завтрак. Я специально попросил шеф-повара приготовить американские блюда, ведь не ел их с тех пор, как жил в Штатах. Но я сидел в своем кабинете с тех пор, как проснулся после нескольких часов сна, защитив себя от столкновений с моими гостями.
Кроме моей матери, никто, кроме меня и персонала, не ночевал здесь почти десять лет. У меня есть квартира в Москве для моих «гостей» женского пола, предпочитая свято хранить здесь уединение и безопасность.
Странно слышать признаки жизни, эхом разносящиеся по продуваемым сквозняками коридорам. Персонал остается молчаливым и организованным, изо всех сил стараясь не путаться у меня под ногами. Судя по суматохе наверху, я уверен, что с Лео и Лайлой ничего подобного не случится.
— Бьянки не ответил на мой звонок, — заявляю я.
— Я в шоке. — Роман ухмыляется. — Думаешь, это может быть как-то связано с исчезновением двух его солдат в тот самый день, когда ты был в городе?
Я бросаю на него взгляд, способный заморозить воду.
— Мне придется снова встретиться с ним лично.
Григорий поднимает обе брови.
— Это рискованно. Если ты...
— Я не спрашивал. Бьянки поднимет шумиху, если убьет меня, и он это знает.
— Он также не может позволить, чтобы убийство его людей осталось безнаказанным.
— Я займусь им. — И действительно беспокоюсь об этом. Это одна из многих причин, из-за которых я ворочался с боку на бок большую часть ночи.
Беспокойство было моим постоянным спутником на протяжении многих лет. Я хорошо справляюсь с ним. Это мои проблемы, но я чувствовал, что они принадлежат кому-то другому. Это проблемы Пахана. Ситуация, в которой мы сейчас находимся, затрагивает меня напрямую и связана с выбором, который я сделал до того, как был вынужден стать Паханом. Бизнес давно стал честью меня.
— Значит...он твой?
Я позволяю вопросу Романа повисеть в воздухе достаточно долго, чтобы обрести смысл. Чтобы он ощущался как живое, дышащее существо в комнате.
Именно в этот момент Лайла решает ворваться в мой офис с решимостью быка, преследующего красный флаг.
Роман и Григорий вскакивают на ноги, мгновенно приходя в состояние боевой готовности. Прерывание совещания в моем кабинете равносильно желанию умереть.
Я не вздрагиваю. Просто оцениваю ее спутанные волосы и одежду на размер больше.
Прошло одиннадцать часов с тех пор, как мы приехали. Честно говоря, я ожидал, что она потребует ответов раньше.
Григорий переводит взгляд с меня на раздраженное лицо Лайлы.
Роман усмехается, глядя на Лайлу с хмурым видом, который выводит меня из себя.
—Как ты смеешь...
— Не заканчивай это предложение, — предупреждаю я его. Кожа скрипит, когда я откидываюсь на спинку стула. — Выйдите. — Последнее слово я произношу по-английски, глядя на своих людей.