В корчме – та же политика проводилась с молодыми парнями, ловко вербуемыми в мою личную дружину. Для них как оказалось приготовлено по комнате в большущем замке, подвалы полные вина и куча обслуживающего женского персонала истомившегося без такого бравого молодца – как он или они. А служба? Тьфу, день или ночь постоять у ворот или на стене и дальше 'спи, отдыхай'. Так за это придурок барон еще и деньги немалые платит, которые тут же демонстрировались наивным пейзанам. А ведь можно и девушку с собой взять, барон дозволяет и денег на выкуп или свадьбу сразу дает. Потом в легкую отработаешь, барон щедр. А вот если специальностью, какой владеешь, так тут уж всего сразу – вдвое дают. Слабость у его милости к мастеровым.
Владетеля кормят люди! Вот я и использовал весь свой ресурс по дороге.(Да. Вот такое я…, ну впрочем вы все равно знаете).
В том, что сманивать чужих крестьян не лучшая идея я убедился на девятый день….
Анекдотец.
Родители-евреи решили исправить своему сыну произношение и отправили его в церковно-приходскую школу. Через неделю приехали его проведать. К ним выходит священник:
– Вы уже за Семочкой? Я вам скажу – это талант. Чтоб я так жил!
Ешибохер (ученик еврейской школы) :
– Ребе, почему господь сначала сотворил мужчину, а потом женщину?
Раввин:
– Потому что он обошелся без советов, кого ему раньше делать!
Забавно.
Человек, которому отрубают голову, испытывает боль ещё в течение нескольких секунд, даже при использовании гильотины. В 1905 году во Франции был проведён эксперимент, когда врач спустя несколько секунд после очередного отрубания головы назвал казнённого мужчину по имени. В ответ на лице поднялись веки, зрачки сфокусировались на докторе, и затем глаза закрылись вновь.
Рожденный ползать упасть не может.
Почему есть ошибки, которые нельзя исправить, и нет ошибок, которые нельзя было бы совершить?
Глава 6. Рассражательная
Если некоторых людей смешать с дерьмом, то получится однородная масса.
В том, что сманивать чужих крестьян чревато, я убедился, когда Гита принесла известие о том, что нас нагоняют. Это был разгневанный местный владетель.
Он очевидно подумал, что его появление с кучей местной гопоты будет для меня большим сюрпризом. И что радость от встречи с ним – может и убить меня на месте.
Не угадал!
Семь десятков воинов конечно большая сила, но против полусотни профи закованных в железо – они не прокатили. Я отправил обоз дальше по дороге, а мы встретились на очаровательной полянке, больше напоминающей небольшое поле.
Посреди которой и стоял придурок барон – с двумя тщедушными телохранителями, с мелким гоблином и еще более мелким Уком сжимающим в руках кинжальчик. И с двумя табру по бокам, которые сидя были едва не с меня ростом и нежно глядели на обед, который изволил к ним сам приехать. Сзади клином расположились семь гномов закованные в черное железо, при которых я чувствовал себя коломенской Белоснежкой. И все.
Ну и по два десятка профессиональных бойцов с каждой стороны поляны – вооруженных арбалетами. Но их, просто пока не было видно. (Маскировка называется). Да я дурачок! Взял да накупил арбалетов и у их меня теперь много.
Но я пока наслаждался потрясенной рожей местного сеньора, решившего дать мне укорот. Выехавшего на поляну и узревшего эдакую картину.
Одет я был в бархатную бригантину вишневого цвета, из оружия у меня имелся щит с гербом и топор. На голове был шлем наподобие мотоциклетного. Скованный по моему 'чертежу', со строительной подвеской внутри и полированным веселящимся черепом в виде личины. (Ну нравится мне так.)
Вместо того, чтобы пригласить покушать шашлык, выпить хорошего вина, посидеть за накрытым достарханом. Это… этот сын летучей мыши и блудливого борова отчего-то решил начать с оскорблений. Видимо видя малочисленность противостоящего ему отряда. Правда, эпитеты, которыми он меня награждал, не отличались ни сочностью, ни сравнительной образностью. Потому что с реальностью его безумные тексты имели не больше общего, чем философия сектантов с историей КПСС.
Звучало это примерно так: – 'А вы бесчестный человек – Маргадон…'.