Валентинов Альберт
Нарушитель
АЛЬБЕРТ ВАЛЕНТИНОВ
НАРУШИТЕЛЬ
Фантастический рассказ
- Вот она! - тихо сказал Михаил. Я думал, он заорет, грохнет об пол картину или, на худой конец, пустится вприсядку, а он только сказал "вот она" и замер перед экраном. - Ну подойди же, посмотри, - позвал он меня, не оборачиваясь, будто боялся, что стоит ему отвернуться и планета исчезнет.
Я хотел встать, но не смог пошевелиться - волнение превратило мускулы в тряпки. Я даже не смог выдавить ни звука, а только смотрел на экран, как на чудо. И видел белые коробки построек, геометрические квадраты полей, темные шелковинки дорог. Планета была обитаема. До сказочности реальная и до неправдоподобия правдоподобная, парила она в лучах голубой звезды, а мы парили над ней на высоте пятисот километров.
- Если атмосфера окажется для нас негодной, я этого не переживу, сказал Михаил.
Эта мальчишеская фраза заставила меня покраснеть за себя и за него. Кому-кому, а астролетчику следует иметь более крепкие нервы. Очевидно, сказались долгие годы в анабиозе. Я мигом подобрался и вновь почувствовал, что готов ко всяким неожиданностям. И не без удовольствия отметил, что Михаил, хоть он и командир, до сих пор не может прийти в себя. Он все еще стоял у экрана, и на его побледневшем лице отражалась гамма противоречивых чувств.
Здания и дороги говорят не о многом. Они свидетельствуют только о наличии цивилизации. Но какой!
- Готовь лодку, я полечу, - неожиданно приказал Михаил.
О, это уже непростительно! Космонавт, даже открывший обитаемую планету, не имеет права распускаться до такой степени. Я решил сразу привести его в чувство, пусть даже это выйдет грубовато, и выразительно протянул руку к боковой стене. Там, в прозрачном шкафчике, грозно сверкал пластилитовым переплетом толстенный свод космических законов святая святых астролетчика.
Михаил слегка покраснел, потом нахмурился.
Не отрывая от него строгого взгляда, я процитировал наизусть:
- Раздел пятнадцатый "Первый контакт с вновь открытой планетой", пункт пятый, подпункт "Г": "Перед первым контактом запускается автоматическая лаборатория для отбора анализов и радиационных измерений".
Михаил как-то странно посмотрел на меня, будто видел впервые.
- А ты забавный малый, в тебе что-то есть. Жалею, что последние двадцать лет я как-то легкомысленно проспал. Надо было бы нам получше понять друг друга.
И, резко повернувшись, он вышел из рубки. Пожав плечами, я двинулся за ним. Михаила так и подмывало пуститься бегом. Но я намеренно сдерживал шаг, и он поневоле держался рядом, опережая меня не более чем на полкорпуса. Я знал, что он ненавидит меня в эту минуту, но твердо решил обуздать его ради его же блага и ради успеха всей экспедиции. Да и во вводной части закона прямо сказано, что излишняя торопливость гибель для космонавтов.
Мы направлялись в пустой отсек. Овальные коридоры, обтянутые упругим пластиком, медленно плыли навстречу, раздваивались, сворачивали в стороны, и мы не сразу находили дорогу в этой путанице.
... Двадцать лет в анабиозе. Потом автоматы разбудили нас. С еще затуманенным сознанием, пошатываясь на ватных ногах, бросились мы в рубку и увидели планету. И вот оказалось, что мы забыли наш корабль.
А ведь мы знали его еще со студенческой скамьи. Это был обычный серийный звездолет класса "Малый дракон", и когда-то в академии мы изучали его как последнее слово техники. Тогда мы могли пройти по нему с закрытыми глазами...
"Малым драконам" полагалась только одна ракета - "спасательная лодка". По мысли конструкторов, экипаж в случае аварии смог бы продержаться на ней в космосе неопределенно долгое время. Беда только, что пока еще ни один экипаж, терпящий аварию, не успевал до нее добраться. Космос не дает времени на долгие сборы. Так что в основном ракета использовалась для разведки.
Пока я орудовал кранами, снимая ее со стеллажа, Михаил забрался внутрь и дал задание электронному лоцману и автоматической лаборатории.
- Оденься, мало ли чего, - хмуро сказал он, подходя к стойке со скафандрами.
Он мог бы не напоминать. Я и так знаю, что при открывании шлюзов перепускной камеры полагается надевать скафандры. За сиреневым забралом шлема лицо Михаила казалось еще более угрюмым.
"Чудак! - подумал я. - Двадцать лет ждали. Что стоит подождать еще несколько часов".
Легкий толчок возвестил, что ракета в пространстве. Мы скинули скафандры и побежали в рубку. Ракета уходила, постепенно теряя высоту. Раз пятнадцать она обогнет планету, пока не войдет в плотные слои, где можно брать пробы. И пока Михаилу не стоит так метаться по рубке.
Я решил еще раз показать ему пример выдержки и вытащил свод законов, чтобы освежить в памяти порядок проведения первого контакта.
- Давай, давай! - ехидно сказал Михаил. - Ведь так важно, что сделать вначале: протянуть руку или сказать "здравствуйте".
- Может, тебе сделать успокаивающий укол! - сдержанно осведомился я, хотя внутри у меня все кипело.
Он отвернулся и подошел к экрану. Я тоже взглянул туда.
Мы проплывали над ночной стороной планеты. Она щетинилась огнями. Это было похоже на ковер с темными и светлыми пятнами. Михаил вдруг шумно выдохнул воздух и как-то сразу обмяк.
- Черт бы их побрал! Им и не снится, что в их двери стучится чужая цивилизация, - с нервным смешком сказал он.
- Это еще как сказать, - осторожно возразил я. - Вполне возможно, что они засекли нас и теперь лихорадочно готовятся отразить "вторжение". Недаром закон...
Он кинул на меня тот же странный взгляд и снова отвернулся.