– Искусственный полив, – сказал Спартак.
На газоне не было никаких следов.
– Наверное, его бросили вот отсюда, – прервал наше молчаливое созерцание Аркаша.
Мы со Спартаком перешли на его сторону. Мой гид имел ввиду небольшой балкончик ниже этажом, немного слева.
– По траектории подходит, – согласился я. – Но, зачем?
– По плану кирпич должен был перелететь через перила и опустить к кидавшему второй конец веревки, – убежденно сказал Аркадий, как будто он сам все придумал и исполнил. – Концы можно было связать между собой и вскарабкаться по канату к тебе на балкон. Я думаю, что это попытка ограбления. Злоумышленник немного не рассчитал силу броска, попал в дверь, разбил стекло. Он, видимо, подергал, но кирпич уже не мог провалиться в дырку между перилами и плитой, потому что ему мешала дверная ручка. Это балкон какого номера? – спросил он у Спартака.
– Это балкон из коридора. У нас планировка этажей не совпадает. На четвертом этаже в этом месте два балкончика, на улицу и во двор. Там такой закуток, можно прятаться.
– Нужно вызывать милицию, – предложил Аркаша, – пусть у них голова болит.
– Нет!! – в ужасе крикнул рисепшн. – Нет, нет, нет. Только не в мою смену. Тут сейчас все перероют. А как посторонние попали в гостиницу? А почему дежурные на этажах отсутствуют? Боже упаси!! Только не в мою смену. Ведь ничего же не украли!
– Вроде ничего, – я прошел в комнату и устроил беглый осмотр. – А с меня не вычтут за стекло?
– Я все устрою, – пообещал служитель гостиницы. – Легко. Пока вы ужинаете, тут все поменяют и подберут. Я раньше работал стекольщиком.
– Ну, ладно, – пожал плечами я.
Спартак исчез, а Аркаша вышел на балкон и крикнул оттуда:
– Чтобы сюда вскарабкаться нужно быть акробатом.
– Или идиотом, – продолжил я.
– Хотя, знаешь, теперь столько специалистов.
Я заметил, что хожу по комнате в трусах. Это милиционеры меня развратили. Как бы не привыкнуть. На диване лежал мой костюм в полиэтилене. Разорвав пленку, я достал рубашку и натянул на себя, она светилась белизной и пахла лимоном. С костюмом возникли проблемы. Он сел. Я вначале даже не понял, что произошло. Нацепил брюки, чувствую ногам холодно. Штанины начинались на один сантиметр выше, чем заканчивались носки. С пиджаком такая же история. Если поднять руку, рукав падал до локтя. Главное, что интересно, он сел только в длину, а в ширину нисколько не изменился. А рубашка, как была, так и осталась. Я встал перед Аркашкой и красноречиво расставил ноги и руки в разные стороны. Мой новый друг начал безудержно ржать. Было видно, что он хотел соблюсти приличия, но никак не мог с собой совладать. И вправду, чего терпеть, если смешно?
– Сейчас, позову этого охламона, – он опять нажал кнопку на телефоне, потом встал с дивана принялся ходить вокруг меня и хихикать.
Спартак заставил себя ждать, видимо бегал за стеклом. Когда он уяснил, в чем проблема, то, не задумываясь, без тени смущения и признания собственной вины выпалил:
– Это из-за материи. Некачественная. Сейчас челноки везут к нам всякое фуфло, потом получаются вот такие накладки.
– Между прочим, – обиделся я. – Это чистая Франция.
– Ну, естественно, – ехидно ответил рисепшн. – Конечно, Франция. У них все – Франция. И духи от клопов и тряпки из Киргизии – все Франция.
– Слышь, – я не на шутку рассердился. – Я сам покупал этот костюм в Париже. Семьсот пятьдесят евро.
– Ну, не знаю, завтра с девяти директор нашей прачечной придет, с ним и разбирайтесь. Я не при делах.
– А что мне одеть?
– Пиджачок снимите – жарко, а брюки, если их немного приспустить, очень даже ничего, – он дернул мои штаны за пояс, потом отошел шага на три и полюбовался. Все это на полном серьезе. Аркашка опять начал хохотать.
Выяснилось, что все магазины готовой одежды уже давным-давно закрыты, Аркашка был ниже меня сантиметров на двадцать, он бы с удовольствием сгонял домой и привез мне брюки, но на мне они будут выглядеть еще комичней. Спартак предложил со склада форменные штаны коридорных, он поинтересовался моим размером, куда-то сбегал и притащил одни. Обыкновенные синие брюки, только с боков ярко желтые лампасы. Я померил, они были в пору, но вид у меня стал еще хуже. Аркашка прямо катался по полу.
– Можно закрасить лампасы маркером, – предложил догадливый рисепшн. – У меня есть фирменный перманентный маркер, называется “Cabinet”, даже водой не смывается. Я им подкрашиваю номерной знак на автомобиле. Месяц держится.
Мы с Аркашкой гордо переглянулись.
– Нет уж, – решил я. – Лучше приспустить свои брюки.
– Если там есть запас, то я минут за пятнадцать распорю и разглажу. Я раньше работал в швейном ателье.
Я снял многострадальный предмет одежды, и мы выяснили, что там есть запас сантиметра два.
– Легко, – сказал Спартак и исчез.
Мы ждали его ровно двадцать минут, все это время я рассказывал Аркашке, как придумал “Cabinet”, как разместил первый заказ на китайской фабрике и как тяжело потом стряпал для него голландскую растаможку.
Нельзя сказать, что после услуг Спартака, оказавшегося на все руки мастером, длина брюк как-то визуально изменилась, просто внизу добавилась складка, и края стали неровными.
– Там темно, – успокоил меня мой проводник. – Только носки черные надень.
Перед уходом я посмотрел на себя в большое зеркало у двери. Вид у меня был жлобский.
По пути в ресторан мы обсуждали отравление Прудникова. Я склонялся к мнению, что дедок в легком маразме, сам чего-нибудь попутал и выпил не те таблетки и не в том количестве.
Первый день в городе получился странным и неприятным, восемнадцать лет назад он проводил меня плохо и встречать по нормальному не хочет. Хотя в принципе день еще не кончился.
Мы ехали из лесопарковой зоны в самый центр, я опять ничего не узнавал. На одном из поворотов мне почудилась надпись «Междугородний телефон». Я спросил у Аркаши, он подтвердил, что это не мираж.
– Неужели тот самый междугородний? – спросил я. – Из того времени?
– Сколько себя помню, он все время тут стоит.
– Около почтамта?
– Да. А что?
– Памятное место.
– Чем?
– Все, проехали, – мне не хотелось посвящать этого парня в мои светлые воспоминания.
В ресторане я сразу выпил, причем водки. Этот исконно русский антидепрессант очень подходит для снятия стресса.
После салатов Аркашка начал себя нахваливать. Он говорил, что его хозяева последние три года делами вообще не занимались, Тихонов пьянствовал, а Чебоксаров непрерывно лечился от всяких мнимых болезней и устраивал свою так и не сложившуюся личную жизнь. Все дела на фирме вел именно он – Аркаша, его и в Москве все поставщики знают, и здесь в администрации города у него хорошие связи. Всю политику «Бумторга» разрабатывал именно он. Мало того, в его руках солидная клиентская база.
– Понимаешь, все самые крупные клиенты города завязаны на мне, – убеждал он. – Я их с рук кормил, а ты сам знаешь, как тяжело менять кормушку. Стоит мне только свистнуть, они все бросят и прибегут ко мне.
– А не боишься отношения с бывшими хозяевами испортить?
– Испорчу. Ну и что? Кто они такие? У них была солидная крыша, третий компаньон – полковник Спарыкин, толковый дядька. Уехал в Сочи. Все деньги свои вытащил, купил там дом, живет, в ус не дует, отошел от дел. У Тихонова раньше в соседях и дружках ходил нынешний губернатор, так они и с ним отношения испортили. Он их не душит, потому что порядочный, но прикрывать и вытаскивать тоже не будет. Работать они разучились. Связи потеряли. Вам забыть надо про эту контору.
– Я тебе еще раз говорю, у нас нет задачи, вкладывать деньги, открывать тут филиал. Нам нужен партнер.
– Я и не прошу денег. У меня есть кое-какие сбережения. Я сам все открою. Привлеку лучшие кадры. Дайте мне товарный кредит в размере их долга, и я все устрою. По крайней мере, обороты по вашей продукции у меня будут не меньше, чем в бывшем «Бумторге».