— Стоп, — приказал он. — Оба стоп. Сейчас же. Значит, так. Ренни, у нас будут на всё сутки. Местным, которые заметят наше исчезновение, я сам лично промою мозги, благо, что этих местных немного. Элементарная коррекция — и все они скажут, что в усадьбе ночью и утром всё было в порядке. Что еще? Так… Тебе нужно разобраться с железякой, потому что летать сам ты не сумеешь, пока твой детектор не считает всё, что нужно.
— Полетаю с удовольствием, но позже. Вы мне скажете, наконец, что подразумеваете под возможной помощью ВСЕРЬЕЗ?
— Мир нужно правильно зонировать. Пока что это невозможно, и нам надо понять, почему, — Пятый свернул схему, в кухне стало светло. — Если зонирование пройдет успешно — Индиго, Маджента, неважно — проблема рабства и подавления одной расы другой исчезнет сама собою.
На этих словах Рауль скептически хмыкнул, но промолчал.
— И чем скорее мы разберемся, чем лучше. Потому что эмиссаром быть хорошо, вот только, увы, я уже понял, чем закончил прежний… гм… пытавшийся.
Рауль пожал плечами:
— Утопили, видимо... Тьфу ты, блин. Мы так до того договоримся, что Иисус Христос тоже был того... эмиссаром! Надо все же меру знать! — Рауль помотал головой. — Ладно. Это все прекрасно. Вы займетесь вашей программой-максимум, а я пока что, на безрыбье, буду помаленьку проводить программу-минимум с ребятами Ренни. Логично, нет?
— Иисус не был эмиссаром, — тихо сказал Пятый. — Это не обсуждается. А вот тебе придется работать вместе с нами. У тебя безупречная логика, Рауль… или всё же лучше Нарелин? Так вот, твоя логика действительно безупречна, но логика местных жителей запросто может дать сбой. Достаточно просто взглянуть повнимательнее на их религию…
— Логика бывает безупречной, лишь когда основана на точных сведениях, — возразил Рауль. — Пока все мои прогнозы писаны по воде вилами. Я твердо знаю только то, что не позволю убивать своих сородичей. И чем именно я могу помочь в вашей программе? Я ведь не... — Рауль щелкнул пальцами, — не Сэфес.
— Тобою собраны статистические данные по этому миру, — возразил Лин. — В виде считки они попадут и к Сихес, и к представителям Индиго. Ты тут пробыл больше всех нас. Ты почувствовал больше. Твоя помощь была бы неоценима… Для того, чтобы сдать считку и присутствовать на переговорах, не нужно быть Сэфес.
— Конечно, все эти сведения — ваши, само самой... а что такое считка, кстати?
— Считка — это твоя память. Воспоминания «от и до», — ответил Лин. — Ты и сам можешь не помнить, что с тобой происходило, но если правильно снять считку — всё можно восстановить. Досконально, до минуты. Сдача считки обычно производится по согласию, но бывает…
При словах о считке Рауль передернулся. Подобные вещи были в ходу и на Амои, но единственный способ считывания памяти, известный там, был аппаратным — и весьма неприятным для объекта. Однажды, еще до бунта, Нарелин все-таки загремел на сканирование... впечатления остались на всю жизнь.
— Лин, не вдавайся в подробности, — попросил Пятый. — Короче, считка — это память. Соврать невозможно. Плюс информация, которую собрали «шмели»… Кстати, — он оглянулся и недоуменно спросил: — Так… а куда всё подевались?
Лин и Рауль оглянулись, и обнаружили, что в комнате нет ни Ренни, ни Таори, ни Таэни, ни детей. Даже батон хлеба, и тот исчез.
— Побеседовали, — убито сказал Лин. — Они в катере нас ждут. Пошли, ребята… Дома поговорим.
Глава 5
Огромная, совершенно пустая степь. Сглаженные ветром и временем холмы, но далеко, очень далеко… Белесое, неимоверно высокое небо над головой, шорох травы, тонкий запах сухой пыли, теплый слабый ветер.
И пустота. Бесконечная пустота вокруг. Рауль нагнулся, сорвал сухую травинку… обесцвеченный сушью, тонкий стебелек…
Катер висел над ними — неподвижная, еле видная серая тень.
— Зачем мы тут вышли? — с легким раздражением в голосе спросил Пятый.
Ренни не ответил. Он стоял, приложив ладонь козырьком к глазам, и напряженно всматриваясь в даль. Между холмами мелькнула темная точка. Она быстро приближалась к катеру.
— Стике загулял, — чуть виновато ответил Ренни. — Он тут уже черт знает сколько торчит… торчал, то есть. Сейчас подберем, и двинемся.
— Не проще было бы его догнать?..
— Он же этого не любит. Самостоятельный…
Точка приблизилась, и Рауль сумел различить, что она из себя представляет. А различив, слегка опешил.
Легкую летающую платформу пилотировала… собака. Большая, черно-рыжая, лохматая. Было видно, как ветер треплет роскошную шерсть, уши пса смешно хлопали, порой их заворачивало ветром, и пес пытался отвернуть их обратно лапой.
На собаку Рауль посмотрел с интересом.
— Какие чудеса у вас творятся!
— Стике — это не чудеса, — тихонько сказал Пятый. — Собака как собака, только упрямый он… зараза… и говорит временами слишком много, причем такое, что цитировать не хочется. А вот и он… привет, лохматый!
— Привет, придурки! — Стике затормозил платформу рядом с ними. — Хозяева вас убьют, правда, Ренни? А я там нашел норы. Много. Можно, я еще погуляю?
— Нет, домой пора, — строго ответил Ренни. — Загоняй машину в катер. Кстати, познакомься, это Рауль Ам. Наш друг.
Глаза у Рауля полезли на лоб.
— Ребята, он... то есть ты... — если существо очевидно разумное, то невежливо о нем говорить в третьем лице в его присутствии, — так ты что, и вправду разумный?!
— Да, — пес посмотрел на Рауля, приподняв ухо. — А ты нет, что ли? И не здороваешься, да? Не умеешь? Смотри, надо вот так, — он протянул лапу. — Я всегда так здороваюсь. Учись.
— И вот это Ренни хотел брать с собой на Встречу, — с сарказмом сказал Лин. — Стике, Рауль раньше не видел такую собаку, как ты. Гордись, ты первая говорящая собака в его жизни.
— Извини, пожалуйста, — Рауль смущенно пожал стикину лапу. Хорошо, хоть на «вы» эта собачка обращаться не требует! — Здравствуй.
— Всё, хватит любезничать, — оборвал его Ренни. — Стике, пошевеливайся, у нас совсем нет времени.
Летели недолго, минут десять. Степь кончилась, она уступила место сначала большим зарослям каких-то кустарников, а потом под катером возник лес. На такой скорости разглядеть что-либо подробно было невозможно, но вот ощущение… Рауль чувствовал, что этот мир пуст, или почти пуст… а в то же время в нем присутствовали еле заметные следы воздействия совершенно непонятных сил. Они были везде, ощущения, бесплотные духи чего-то… совершенно непонятного «чего-то»…
— Домой надо зайти, — Пятый вздохнул. — Десять лет не были. Нехорошо.
— Стике, уши заткни, — приказал Лин. Собака ухмыльнулась. — Парфорс. И ванну. С ванной ясно, а вот за ошейником надо Землю смотаться…
— Лин, а тут у вас коровы не летают? — спросил Рауль с совершенно серьезным видом.
— Коров тут мало, и они не летают, — так же серьезно ответил Лин. — А собак, таких, как Стике, тут всего шесть, на всю планету. Моя, кстати, разработка, а он — придурки…
Рауль честно признался:
— С ума сойти с вами можно. Мне уже жалко детей... если мне — не по себе становится, то каково же им?
— Привыкнут, — пожал плечами Лин, задумчиво глядя, как Райса гладит Стике по голове, а тот ей уже что-то вовсю объясняет. — Ничего страшного.
Катер сел рядом с удивительным домом, стоящим на берегу тихой лесной реки. Дом словно состоял из двух половинок — одна его часть была выполнена по классическим английским канонам, а вторая напоминала китайскую постройку — двухуровневая крыша с загнутыми вверх уголками, явно просматривающееся центральное основание… Самым странным было то, что не смотря на диссонанс, строение не выглядело курьезно, а смотрелось вполне естественно.
— Это ваш дом? — спросил Лина Рауль.
— Нет, это дом Ренни и Тон, — ответил Лин. — Ренни, ты уже позвал?..
— А чем я, по-твоему, занимаюсь? — спросил тот, выходя из катера. — Машину пока что тут оставим. Стике, отведи детей в дом, давай пока на мою половину. И скажи Тон… хотя нет, не надо. Я сам скажу.