Он уставился на них, не мигая. Потому что у него не было век.
— Боже Всемогущий! — вскрикнул пилот и какое-то мгновение вслепую возился с рычагами управления, не в силах оторвать глаз от существа, стоявшего перед ними. Наконец его руки справились с рычагами управления, и вертолет унесся прочь со скоростью звука.
Столб, возвышавшийся над тарелкой, оставался поднятым в течение нескольких минут, затем медленно опустился обратно в корабль.
На том месте, где он поднимался, не осталось никаких следов.
Каким-то образом информация об этом инопланетяне просочилась наружу. И с тех пор подзорные трубы всего мира были направлены на непрерывную цепочку дисков, вращающихся вокруг Земли. Наблюдали за происходящим посменно, чтобы ничего пропустить, но результат был нулевой. Больше никто не появлялся. По радио тоже никто на связь не выходил. Не было никаких признаков жизни во всей цепочке дисков. Шла восьмая неделя, и о них было известно столько же, как и в день их прибытия.
Ни одно правительство не отваживалось направить исследовательскую экспедицию, боялись что малейший намек на неверный шаг может вызвать гнев «тарелок».
На Земле разразился экономический кризис. Производство катастрофически сократилось. Никто не хотел работать, ведь в любой момент мог разразиться апокалипсис. Население перебиралось в леса, болота и глухие уголки планеты. Возможно летающие тарелки собирались затопить города огнем и смертью, никто не хотел бы быть там, когда это произойдет.
Они не проявляли враждебности, именно это оставляло миру надежду, но они были чужаками, они были со звезд! И это делало их ужасными и опасными.
По всему миру в отношении десятков высокопоставленных лиц были возбуждены дела о невыполнении своих служебных обязанностей. Ситуация ухудшалась с каждой минутой. На десятой неделе слухи о служебных и судебных заморочках прекратились, и появились слухи о военном трибунале. И расстрельной команде.
— Надо что-то делать, Альбертс. Надо что-то делать!
Адъютант наблюдал с чем-то похожим на печаль за тем, как его начальник теряет самообладание. Вот и пропала его тепленькая работенка.
— Но что, генерал? — Он говорил тихо и размеренно. Нет смысла доводить старика до очередной истерики.
— Я-я хочу подняться туда… посмотреть, как он выглядит… посмотреть, что я могу с-сделать…
Час спустя «Сикорский» доставил генерала к линии Мажино[8], состоящей из безмолвных тарелок.
Двадцать минут спустя он вернулся, весь в поту и белый, как рыбье брюхо:
— Ужасно. Весь в волосах и глаза. Ужасный. Ужасно. — Он прохрипел еще несколько слов и опустился на стул.
— Вызовите арсенал, — задыхаясь, выдохнул он. — Пусть подготовят ракету. С атомной боеголовкой. Сейчас же!
Истребитель с ракетой был готов к взлету. Офицер прежде дать команду на взлет позвонил в штаб за подтверждением. Ведь это был не просто испытательный полет, это была атомная ракета, и какими бы ни были последствия, офицер хотел, чтобы они обрушились на голову генерала, а не на его собственную.
В штабе адъютант, отвечая на звонок, попросил офицера подождать, и, положив телефонную трубку на рычаг, спросил дрожащего начальника.
— Что сказали в Вашингтоне, генерал?
— Они сказали, что ситуация полностью в моим контролем, и я волен поступать так, как считаю нужным. Президента невозможно найти. Они думают, что он и его кабинет были тайно вывезены куда-то на Запад, в горы.
Произнося эти слова, генерал не смотрел на своего адъютанта. Он уставился на свои сжатые и трясущиеся руки.
— Скажите им, чтобы наносили удар. Мы посмотрим это по телевизору.
Адъютант поднял телефонную трубку, дважды щелкнул кнопками подключения, быстро и тихо проговорил в микрофон:
— Приступайте.
Через полторы минуты они услышали грохот. — Реактивный самолет, находящийся на взлетно-посадочной полосе где-то с полмили от них, набрал обороты и, взлетев, расколол огнем вечернее небо.
Затем генерал с адъютантом пошли в телевизионную комнату и посмотрели на ряды экранов. На одном из них они увидели безмолвный пояс тарелок. На другом была тарелка и над ней надпись «ЦЕЛЬ». На третьем экране была показана траектория истребителя.
8
Линия Мажино — система французских долговременных укреплений на границе с Германией (2-я мировая война)