Возвышаясь над уровнем белого покрова, он заметил меня близко подлетевшего к верхней границе, от чего ему удалось разглядеть мой силуэт в пелене и ударить по нему. Могучая ладонь обрушилась на меня, желая вжать в землю. Извернувшись, я на краткий миг соприкоснулся с ней ногами, частично силу удалось погасить, увеличив подпитку тела чакрой, и амортизировав его ногами, чтобы в следующий миг оттолкнуться от нее и встретиться с землей самостоятельно.
Влетев в нее как в воду, благо контроль над этой стихией такое позволял, но если бы Акимичи лично приложил бы меня об землю, этот трюк наврятли получилось бы провернуть. А так его удар не доставил мне неприятностей, благо не успел сделать какую-либо технику и с ходу достать меня под землей, а так, я оперативно ушел от него и направился к молодым воинам.
Выбравшись на поверхность я застал интересную картину, один из воинов увеличил в размерах свою грудную клетку, втянув в себя изрядное количество воздуха и смешав ее со стихийной чакрой, разумеется с воздухом. Рядом с ним находился второй и прикрывал своего товарища, готовящегося применить дзюцу.
Сложив последние печати, воздушный шарик начал сдуваться, опорожняя свои легкие, при этом возвращаясь к своим истинным размерам. Из его уст вырвался достаточно мощный поток воздуха, не представляющий большой угрозы шиноби, и начал сдувать созданную мной завесу. К несчастью помешать я ему не могу.
Точнее мне не дали. Пришлось перекатом уходить в сторону, уклоняясь от гигантской ладони, которой меня попытался прихлопнуть Акимичи, в очередной раз, как какую-то козявку. Я Сенджу, а не какой-нибудь Абураме! В перекате метаю сенбоны, напитанные чакрой молнии. Однако они для такой туши словно мелкие занозы и попав в цель, похоже, не причинили никакого вреда.
Веселее стало, когда его рука начала уменьшаться в размерах и из под кожи начали вылезать сенбоны, застрявшие там и падать на землю. Похоже здесь нужен лом, иначе ни как. Теперь моя идея разжиться качественными чакровосстанавливающими пилюлями не кажется такой гениальной. Ну, кто же знал?!
Битва с врагом, владеющим своим телом на таком уровне была нелегкой. Акимичи гонял меня по равнине, норовя при этом раскатать в тонкий блин своими кулачищами, и все это при поддержке товарищей, которые слава Ками, в ближний бой не лезли, а поддерживали из далека.
Добраться до этих двух мне не давал их командир, как и отступить прочь.
Переломный момент произошел, когда с нами решили поздороваться Сенджу. Вот тут я струхнул изрядно, за что тут же получил удар от Акимичи. Кулак, превышающий своим размером человека, просто снес меня с места, несмотря на все мое усиление и попытки устоять на земле. Скрещенные мечи оставили следы как на латной перчатке Акимичи, в виде черного креста и сочившейся от туда крови, так на моих доспехах, но только слегка опалив их.
Катясь по земле кубарем, я заметил атаку врага и сумел совершить рывок в сторону избегая встречи с массивной пяткой. И вот тут я не поверил своей удаче. Рядом находился молодой Акимичи, и этим грех не воспользоваться.
Совершая очередной кувырок, я оттолкнулся от земли, закрутив при этом тело вокруг своей оси. Удерживая один клинок на горизонтальном уровне, я пролетел, к верх ногами, мимо не успевшего среагировать парня, вспарывая ему горло, из которого хлынула кровь. Второй клинок был перпендикулярен земле, и он срезал его поясную сумку, в месте с правой рукой.
Приземлившись, я сразу ушел в перекат, не забыв выстрелить водной плетью в сторону поверженного врага и подцепить его подсумок, дернув его на себя. Вскочив на ноги и получив нужную вещь, я рванул изо всех сил, использую для этого сюмпо.
Погоня, что было увязалась за мной, из представителей двух кланов, долго преследовать меня не стала, тем более что двигался я в сторону Учиха, ну не в сторону же Сенджу вести такой хвост?!
Оторвавшись от преследователей и помянув Джуби, я был вынужден продолжить план, от которого отказался, поскольку меня так и так на кажут за побег, но если я выполню задуманное то, хотя бы, не зря.
Глава ? 27
Отряд шиноби из клана Учиха возвращался со своего задания. Один из пяти воинов, двигался чуть впереди своих товарищей. В его глазах горел шаринган, и он осматривал окрестности, высматривая любую опасность, которая может угрожать отряду. Они двигались в сторону поселения своего клана, но все равно не ослабляли бдительность, цена ошибки - жизнь. И расставаться с ней ни один из членов отряда не желала.
В какой-то момент у одного из членов отряда активизировался шаринган и он вышел вперед, сменяя своего предшественника. Поддержание додзюцу в активном состоянии требовало чакры, которой, как известно, много не бывает и таким не хитрым способом отряд проверял свой путь, не доводя никого до истощения.
Но даже так они не забывали о мерах предосторожности. Бесшумное перемещение на небольшие дистанции и соблюдение дистанции, чтобы не оказаться, в случае чего, на одной линии при нападении. Вот только как бы шиноби не старались быть бесшумными, абсолютно скрыть следы/звуки/запахи невозможно. И если кто-то сведущий и достаточно опытный будет знать на, что обратить внимание, то он заметит противника. Особенно если он его ждет.
Вот только появление шестого шиноби, выскочившего из-под земли, для отряда стала неожиданностью, не смотря на все предосторожности, но это не помешало им отреагировать на угрозу. Из подсумков и ножен стало извлекаться оружие, часть которого полетело во врага.
Однако этого оказалось не достаточно. Неизвестный шиноби, облаченный в доспехи воинов Учиха и горящим в глазницах шаринганом, махнул в сторону врага руками и с них сорвались сюрикены из материализованной чакры земли, которые отбили снаряды, летящие в своего хозяина. Плавное движение запястьями вниз и новая порция сюрикенов устремляется во врага.
Не смотря на внешнее сходство, воины не принадлежали к одному клану, как могло показаться стороннему наблюдателю. Это были кровные враги.
Отправив во врага вторую порцию сюрикенов, в руках Сенджу появились клинки, которыми он ударил по летящему на него Учиха. Короткая сшибка и они летят дальше, но только один из них покинул мир живых, оставив этот бренный мир.
Взмах мечем во врага и лезвие объятое разрядами молний, отделяется от рукояти и преодолев разделяющее их расстояние вгрызается в плоть. Вскрик боли теряется в шуме ревущего пламени. Командир отряда обрушил на врага огненного дракона, желая побыстрей покончить с опасным врагом.
Огонь обрушившись на Сенджу, в считанные мгновения, охватил его фигуру, находящуюся в воздухе. Учиха видел, как его врага пожирает пламя, вот только то, что она подернулась дымкой и растворилась в пламени, оставив после себя незначительное облако чакры, быстро исчезающее в пламени. От мыслей, какую технику использовал ненавистный Сенджу, Учиха отвлек, тот самый Сенджу, опять выскочивший из-под земли и прошедший по его груди мечом.
Сложив печать концентрации, Учиха выплюнул в своего врага несколько маленьких, но достаточно мощных шаров огня. На таком расстоянии увернуться невозможно и огненные шары размером с кулак пробивают грудь врагу. И в следующее мгновение мир совершает кувырок.
Цвет на периферии меркнет, а четкость в центре растет. Боли нет, есть только вращающийся мир. Глаза из круговерти выхватили обезглавленное тело, фонтанирующее кровью, объятое белой дымкой чакры и Сенджу с окровавленным мечом чуть впереди. Превосходное гендзюцу, думал Учиха, в безнадежной попытке сбросить наваждение.
Понеся серьезные потери в самом начале боя, и потеряв командира, который был обезглавлен Сенджу при помощи своих странных клонов, боевой дух оставшихся в живых членов отряда был подорван, что не мешало им дать отпор, выкладываясь по полной в попытке захватить врага с собой. Но на исход сражение это повлиять не смогло. Все Учиха были мертвы, кроме одного, самого молодого и одним томоэ в глазах.