Глава 107
Оказавшись прямо над морем, Куро огляделся. Всюду, куда касался его взор, простиралась водная гладь. Пустив в ход своё восприятие, он с удивлением отметил, что ближайшая суша — это остров, что находится в сотнях километров от его текущего местоположения.
И как только он хотел нырнуть в воду неожиданно для него раздался голос Феникс.
«Дорогой господин, постойте…»
Остановившись в паре метров от воды, Куро прищурился, так как отметил, что голос Феникс передаёт некое… недовольствие. И это самое чувство было направлено в его сторону.
«Феникс, ты что-то хотела?» — Куро проигнорировал смешок Дракона, словно тот надсмехался над ним и всей этой ситуацией.
«Вы, правда, всё так оставите?» — в её голосе недовольство стало более выражено.
Куро замолчал. Ему понадобилось пара секунд, чтобы понять о чём шла речь.
«Да» — кивнул он. — «Несмотря на то, что я отец Наруто, я не участвовал в его воспитании. Думаю, у меня нет прав, чтобы учить его чему-то» — с вздохом от сожаления, сказал Куро. Только перед Феникс он мог говорить о своих истинных чувствах, когда своим женщинам он отвечал, что его дети должны выбирать свою дорогу сами.
Он ясно знал, что пока существует Такеши Узумаки, он не сможет жить обычной жизнью и воспитывать своих детей. Именно по этой причине он надеялся не заводить своих потомков раньше времени, но Куро также понимал, что оттягивая этот вопрос его женщины будут несчастны. Тем более хотя он был отцом, но назвать себя им Куро не мог.
Куро уже давно забыл, как ощущалась его семья из прошлого мира. Он не мог вспомнить их лица после очередной миссии, из-за которой он чуть не лишился жизни. В тот раз у него была повреждена голова и врачи диагностировали временную потерю памяти. Но даже спустя столько лет, Куро не мог вспомнить ни имён, ни лиц своей прошлой семьи.
А после прибытия в этот мир, у него появилась своя семья, а воспоминания о прошлом мире постепенно исчезали, словно туман. Он не раз пытался вернуться в прошлое и вспомнить все свои взлёты и падения, но Куро также понимал, чем быстрее он отпустит свой старый мир, тем лучше будет для него. И поэтому он не мог ясно знать, как должна вести себя семья, хотя много раз видел прогуливающихся по улицам разных деревень детей и родителей. Они смеялись и разговаривали обо всём, что угодно. Но Куро задавался вопросом, мог ли он сделать это тоже?
«…» — появившиеся недовольство постепенно угасло, так как Феникс поняла его мысли. — «Дорогой господин, но даже в этом случае, вы должны вмешаться в будущее своего сына. Я существовала миллиарды лет и видела много семей, которые несли мою родословную. Для меня было интересно наблюдать за ними и их будущем, и я могу с уверенностью сказать, что если Дорогой Господин оставит всё как есть, то в будущем это может привести к непоправимым последствиям» — Феникс всегда относилась к Куро с нежностью и старалась поддержать его, так как само её существование было благосклонно к людям.
«…» — Куро молчал, прикрыв глаза. Он не глуп и ясно понимал слова Феникс. Она была Божественным Существом и если она сказала «непоправимые последствия», то оно так и будет.
Спустя пару минут, Куро кивнул и снова переместился, но уже в Медицинский Центр Конохи. Оказавшись в кабинете своего сына и Шизуне, который достался им от Цунаде, он снова увидел, как Такая пытается флиртовать с девушкой с чёрными короткими волосами. Но в отличие от прошлого, когда он видел это раньше, Шизуне слегка покраснела, а её взгляд уже не был таким, словно она смотрела на своего младшего братика. Куро ясно осознал, что его сын скоро добьётся успеха в покорении этой женщины.
— Отец! — воскликнул Такая, подскочив с дивана, где сидел рядом с Шизуне. Они вместе пили чай и наслаждались неторопливой беседой. Сейчас не было перерыва, но пациентов в сложном состоянии не поступало, поэтому у них в эти мирные моменты появилось больше свободного времени.
— Куро-сан! — покраснела Шизуне, встав с дивана. Она до сих пор ясно помнила те интимные ночи, проведённые с этим мужчиной, и вот сейчас, она находилась в двусмысленных отношениях с его сыном. Ей казалось, что так могут поступить только женщины лёгкого поведения, из-за чего ей становилось не по себе.