— А что русские? — спросил Константин Юзефович.
— Мужики крутые. Практически все сидели — при коммунистах добывать золото и что-то не нарушить было невозможно.
— А сейчас?
— Сейчас трудно найти не нарушителя. По крайней мере, даже в Росдрагмете невозможно узнать цифру, сколько добыто золота за день. А раз такой учет…
— Пойдем от приисков?
— Думаю, да. Хотя попасть в артель, если ты не хохол, очень сложно.
— Что так? Почему твоя кряжистая сибирская фамилия — Корягин — им не подходит?
— Сибиряков на работы не берут — могут сбежать на день-два к жене, на покос, на свадьбу и тому подобное. А хохлы на положении рабов: до дома далеко, сами спокойны. За ножи, как черные, не хватаются. Плюс бесправны, так как работают на территории другого государства, — продолжал информировать Корягин. Видимо, времени даром на заводе он не терял.
— А по блату?
— Блат еще никто не отменял.
— Надо найти тех, с кем сидели твои крутые мужики.
— Выясним.
— И побыстрее. Можешь взять мой «форд» для разъездов. Дело к осени, а с наступлением холодов, насколько я знаю, добычу золота прекращают.
— Да, как только замерзает вода. Все зависит от промывки.
— Команду в детектив-колледж заслали? Начальник колледжа ждет. Даже обещал выделить в наше распоряжение тренера.
— Уже приступили к занятиям. Через месяц лицензии на ношение оружия будут получены. Мне когда возвращаться?
— Отдохни недельку в столице. Обживи квартиру, она для того и покупалась, чтобы в ней хотя бы изредка жили.
— Спасибо. А сами в родные края когда думаете заглянуть? Скоро открывается охота. Дача отделана.
Константин Юзефович впервые за встречу улыбнулся. Но, как оказалось, не от воспоминаний об охоте.
— Вчера с внуком разговаривал. Спрашивает: «На охоту ходишь, дедуль?» Какая, говорю, охота на Арбате. «А на рыбалку?» Какая в Москве-реке рыбалка, одни мазутные пятна. «Одичаешь ты в Москве, дедуль», — вздыхает. Так что скоро приеду, не хочу дичать.
— Бей! Смелее!
Занесенная для удара дубинка тем не менее замерла в воздухе. Не дождавшись, когда она опустится на спину упавшего курсанта, тренер с сожалением, но еще резче скомандовал:
— Назад!
Нападавший вышел из нарисованного посреди спортзала круга, виновато опустил голову: не могу.
— Забудьте про рыцарство кулачных боев, — тренер на этот раз обратил свой взор на курсантов, замерших за белой чертой круга. — Ударить человека кулаком — это хулиганство, встреча с прокурором вам гарантирована. А она вам нужна?
Никто не ответил, и тренер удовлетворенно подвел черту:
— Правильно, как демократам советская власть. Но зато у вас есть разрешенные законом спецсредства, которые в случае нападения на объект легко превращаются в оружие, — он прошелся по кругу, резко и грубо трогая навешанные на курсантов дубинки, каски, бронежилеты, наручники, газовые баллончики. — Ими можно уже на законных основаниях добивать противника хоть до полусмерти — и прокурор вынужден будет вам только улыбнуться. Потому как вы не нарушили никаких законов.
Тренер вновь указал поднявшемуся с пола курсанту на середину круга. И только тут стало ясно, почему случилась промашка: упавшим оказалась девушка. Ладно сбитая, упрятавшая в складках «камуфляжа» все свои округлости, а под шлемом — волосы, она тем не менее не стала от этого мужчиной.
Тренеру это было известно не хуже остальных, но он счел Необходимым подчеркнуть свою отрешенность от подобных физиологических условностей:
— Еще раз говорю: когда вы на охране объекта, груза или физического лица, забудьте о джентльменстве. Вы должны быть готовы ударить подростка, женщину, старика. Да-да, не делайте круглые глаза. Каждый из них может оказаться тем, кто вас самих отправит к черту на кулички. Вы — мобильная, профессиональная частная охрана, а не стрелки ВОХР. — Тренер якобы между делом поправлял на девушке амуницию, касаясь ее упругого тела. Но так как смотрел он в это время на остальных курсантов, то все получалось незаметно и ненавязчиво. — Запомните первое правило ЧО — частной охраны: вы не обслуга в фирме, а часть администрации. Подчиняясь лично директору и только ему, вы для всех остальных сами становитесь властью. А власть трогать нельзя. Кто тронет — тот должен потом глубоко раскаяться. Работаем!