И наверняка есть спутник, позволяющий отслеживать местонахождение любого телефона. То есть – его абонента.
Интересно, как скоро его вычислят? Сколько времени у него есть?
Будем рассуждать логически. Вот, час назад он получил все «свои» данные. Те же данные автоматически зафиксировались на следящем сервере. Но – их должны ещё расшифровать. И догадаться, что они – опасны для Государства! Для этого нужен Аналитик. Примерно такой же, как он. А такие аналитики обычно приходят на работу к девяти. И работают стандартный рабочий день – явно обрабатывая то, что записалось ночью.
Нужно (Ну, чтобы выжить!) исходить из худшего варианта – его раскроют почти сразу. То есть – уже утром. Теперь колесо Бюрократии должно катиться дальше: о нарушителе нужно или подать рапорт, или сходить на доклад к начальству. То есть – ещё время. Начальство должно что-то решить, и запросить сверху разрешения на активные действия – вот ещё время. Не слишком большое, к сожалению. Но «инерции исполнения» не может не быть и там, в СНБ… Это должно помочь ему.
Встав посреди комнаты, он обвёл её медленным взглядом. Словно видел впервые.
Сейчас он уйдёт отсюда. И, быть может, (Да нет, не «может», а – почти наверняка!) никогда больше не вернётся… Жаль ему?
Да, чёрт его возьми, жаль.
После ухода от него Марины ему тоже было жаль. Это – если мягко говорить. Вот и сейчас…
Словно отрываешь, отрубаешь с кровью часть себя!.. Или – оно само отрывается, оставляя в душе пустоту и щемящее чувство утраты. Но с другой стороны…
С другой стороны, он чувствовал, давно предвидел, что так не может продолжаться всегда. Люди – не страусы, чтобы вечно прятать головы в песок. Страус тоже может… Лягнуть!
Вот и пришёл момент, который он неосознанно предвидел ещё тогда, когда отказался уехать с братом. Ему чем-то импонировало остаться здесь, как бы сторонним наблюдателем, почти «агентом» чужой разведки. Законсервированным, и с надёжной «Легендой».
Ещё бы не надежной! Родился же здесь!..
И вот пришло время. Когда он может «лягнуть». Насолить «любимой» стране так, как никто. И приступить к «эвакуации» – он добыл то, к чему бессознательно стремился все эти годы. Доказательства того, что Правительство его страны совершает чудовищное преступление. Массовое убийство. Вот так, цинично и запросто, убивает граждан, которые стали бесполезны – отработанный материал!.. Стариков!
Недвусмысленно как бы говоря, что старики и пенсионеры этому чёртовому Государству – не нужны! Они – обуза! Для Бюджета.
Да, это – факт. Что их именно – убивают. Факт, ничем не сомнительней газовых камер и печей Освенцима, где сжигали других «неугодных».
Но не убивать же пенсионеров только за то, что уже не могут трудиться?!
А если бы получилось донести эти сведения до Международной Общественности, может, удалось бы что-нибудь изменить? Сделать жизнь людей его Страны легче, лучше?.. Убрать, пусть даже с введением «ограниченного контингента», как было в Ираке, на территорию Страны войск, стоящее у власти кровожадное и алчное Руководство?
Или это – «не патриотично» – такого желать?!
Дудки! Пусть вводят хоть чёрта лысого в Страну – будь то ООН, или – БША… У него в руках – доказательства! Ведь что это, как не Преступление перед Человечеством?!
Садзама судили за почти то же самое. И Потпота…
Но Садзам хотя бы не трогал беспомощных стариков! А убивал только оппозиционеров! Врагов. Реальных и потенциальных. А тут!..
Вытащив из шкафа чёрную спортивную сумку, Леонид начал быстро собираться.
Свой «навороченный» (Пришлось-таки купить: нельзя же «терять лицо» – вот, дань условностям! – перед коллегами!) мобильник он оставил прямо на столе.
На работу Леонид приехал даже чуть пораньше обычного.
Планёрка прошла стандартно. А вот то, что последовало дальше, несколько отличалось от его традиционных ежедневных действий.
С деловым видом Леонид прошёл по всем коллегам своего, и двух соседних отделов, и занял у каждого столько наличности, сколько те могли выдать под его честные глаза. А точнее – сколько у кого нашлось.
Затем подошёл к двери Шефа. Он знал, что когда у того нет дел, шеф режется в виртуальный покер, хоть и никогда никому об этом не говорит. Вот: десять тридцать. Самое время.
Леонид вежливо постучал. После некоторой заминки ему предложили войти.
Скривив рот налево, и сунув за щеку язык, Леонид бочком вплыл в огромный, и по-деловому обставленный кабинет. Здесь, понятное дело, был и шестнадцатиядерный последний «Пентуум», и шкаф с файловыми папками, и монументальный старинный сейф из пятимиллиметрового железа… Плюс огромный полированный стол. На котором шеф не столько проводил совещания, сколько занимался «экзотикой» с Дильфузочкой…