– Что уж с этим поделаешь! Сама видишь: из вас – прекрасной половины человечества! – никто со мной, наверное, поэтому и не задерживается… А я в глубине души – чуткий и ранимый! А грубость – это от страха… Я на самом деле жутко боюсь. Ведь придётся всё это делать: и сумку забрать, и через границу лезть. А как там что сложится – неизвестно. Вдруг они начали патрулировать? Да с собаками?
– Да, это возможно. Причём – конечно, именно ту часть, что к городу ближе всего!
– Знаешь что!.. Ты тоже при случае сильно… Того! Вселяешь оптимизм!
– Ну – видишь, как хорошо… Мы – достойные напарники.
Оба невесело похмыкали. Затем Лена резюмировала:
– Ладно. Давай всё же попробуем поспать… Неизвестно, когда удастся снова…
– Согласен. Э-э… Спокойной ночи!
– Спокойной ночи.
Утром Леонид опять отправился к хозяйке. В её взгляде уже практически не ощущалось недоверия. И калитку она теперь, уходя, заперла только на один замок.
Вскоре Леонид уже будил Лену, повертев перед её носом ароматно пахнущей горячей лепёшкой. А ещё к ней прилагался кусок колбасы и чайник свежего чая – спасибо Гуландом.
После завтрака, снова разбинтовав и убрав в сторону всё лишнее, Леонид внимательно осмотрел руку.
Нет, кисть не посинела – значит, приток крови идёт нормально. Опухоль, вроде, не увеличилась, и Лена не морщилась, когда он мягко прощупал открытый участок вне дощечек. Он протёр всё на всякий случай ещё раз спиртом. Забинтовал назад.
Рука выглядела неплохо. Тем не менее, Леонид решил, что напарнице всё же лучше больше лежать.
Вот они и лежали, разговаривая, и обсуждая, в каком месте лучше перебираться в Вазастан. Затем переключились и на общие интересы. И – друг на друга.
Леонид не наезжал, рассказывая больше о себе. Хоть эта тема и не всегда была ему приятна. В молодости, помимо откровенно криминальных проделок, он ещё и вечно ругался с матерью, норовя откосить от школы. И сачкануть от забот по дому и быту. Уборка и хождение за покупками, или по делам, почти всегда были на старшем брате.
Рассказал и о нём – Александром Леонид гордился. Хоть старшой и ругал, и лупил его – и в детстве, и позже. Ну, то есть – ругал!.. А лупить… Стыдно, да и смысла нет: вырос уже. Как говорится в одной оперетте, «из поросёночка – да в большую…»
Разговор вскоре сошёл на нет, и Лена снова засопела. Леонид сел думать, разглядывая для разнообразия, двор.
Поняв, что уже в двадцатый раз пережёвывает одно и то же, опять прилёг и сам.
После обеда поговорили ещё. Лена больше не пыталась проявить «крутизну» и независимый нрав, и рассказала про раннее детство и школу.
Надо же!.. Никогда бы он не поверил, что она была почти отличницей…
Он дал ей ещё таблетку, и предложил поспать. Это было легко: в таблетке и правда содержалось сильное успокоительное. Эта – последняя. Ночью им предстоит сложная работа и, возможно, беготня… А вот обезбаливающее придётся пить ещё пару дней.
В полшестого Леонид, узнав у хозяйки дорогу, и тщательно запомнив расположение дома снаружи, двинулся к остановке автобуса. Он не хотел, чтобы его видели ловящим такси – такой человек сразу запомнился бы. Только доехав до оживлённых улиц, он вылез и поймал такси.
Расчёт оказался верным: народу на улицах полно. Ещё бы – час пик. Ленты не обращали на него особенного внимания – в такое время все они выискивают в потоке пассажиров хорошо одетых пьяных: штрафы. И взятки – чтоб не провести ночь в кутузке!
Доехав до известного ему магазинчика секонд хенда, Леонид смело зашёл – он знал, что видеокамер здесь нет. А магазин посещают только те, чей кошелёк не позволяет «пускать пыль в глаза»… Или те, кому нужно поработать на даче.
Купив всё, что считал нужным, он пешком прошёл три квартала. Поймал такси.
Конечно, в парке, куда его доставил частник, всегда можно было легко найти укромное местечко. Немногочисленные парочки влюблённых так и делали. Леониду пришлось постараться, чтобы не нарушить ничей «интим». Скамейка, где он, наконец, забазировался, и переоделся, оказалась без спинки – ничего, он переживёт.
Ближе к десяти, когда надёжно стемнело, он перелез через высокую, но вполне удобную – даже с подобием ступенек! – ограду, и оказался на задворках своего микрорайона.
Добрался, не торопясь, до дома в квартале от своего бывшего. Второй подъезд, девятый этаж. Надстройка лифта. Он выбрался через пустой дверной проём шахты лифта на крышу. Залезть на саму крышу надстройки оказалось непросто – но он залез.
Вот и его сумка. Хорошо, что чёрная и плоская – он специально старался всё так в ней уложить: блином. Ему повезло: никто не увидел, и не догадался.