Дехканам перестали платить. Зато у каждого теперь был свой «расчётный счёт!» А чтобы не сдохли с голоду, пытаясь годами снять оттуда, со счёта, хоть копейки, работающим за трудодни выдавали продуктовый паёк – на каждый день. А для подстраховочки – попросту отобрали паспорта.
Нарушение «прав человека»? Ерунда – трудящиеся пожелали всего этого сами! Ну, по уверениям местных, и высших, Властей… А кто недоволен, (Т.е. хочет репрессий себе и близким на голову!) пожалуйста: езжайте, жалуйтесь в Гаагский трибунал! (Вот именно – три ха-ха!..)
Леонид слыхал, что почти такая же система привязки крестьян-колхозников к земле существовала в Саюзе при дедушке Таталине, восемьдесят лет назад. Вот уж действительно: всё новое – хорошо забытое старое.
Но – работает же!
Леонид постоял у окна. Блин. Вид из окон его дома никому не продать – если ему действительно придётся продать квартиру: такой ничего не сможет добавить к цене. Скорей наоборот.
Фасадная сторона выходила как раз на старинное мусульманское кладбище. Оно располагалось прямо через дорогу. Земляные холмики могил, заросшие уже сухой травой, и покосившиеся оградки, глаз вовсе не радовали. А по ночам, особенно при свете полной луны, иногда начинало казаться, что там, внизу – просто площадка для съёмок фильмов ужасов.
Ну, это – когда уж совсем депрессия одолевала.
За высоким забором, который для Леонида ничего не скрывал, копошилось как-то чересчур много людей. Хоронили почему-то сегодня очень многих. Могильщики буквально бегали.
Странно. У мусульман по Закону положено хоронить человека в день смерти – почти никогда не оставляя в доме на ночь. Получается, все эти люди умерли сегодня ночью или утром…
В мозгу Леонида словно что-то взорвалось: уж не от той ли самой «волны», что накрыла в полтретьего его самого, скончались все эти бедняги?! Ведь по статистике – самая распространённая причина смерти – как раз инфаркт. А кто сейчас не нервничает, не пьёт втихую, или, если пенсионер, не жалуется на сердце?..
Ведь если человек – вот именно пожилой, или просто старый… Или – под рукой не оказалось спасительной таблетки или капсулы с эринитом или нитроглицерином… Да просто – человека, которого можно позвать!
На ослабленный и изработавшийся старый «мотор» такая «волна» подействует… Очень плохо. И если позвать в такой момент некого, или – родные очень далеко…
Мементо мори.
Но что же это было? Что за странное природное явление?
Магнитная буря? Перепад давления? Пятна на солнце? Предвестники землетрясения?
Хм… Это последнее – наиболее вероятно. Столица стоит как раз на региональном разломе, и смещение пластов, случается, создаёт какие-то гипер-волны в поле планеты… Однажды он сам ощущал такое: в далёких девяностых, когда трясло – будь здоров!
Он, хоть и был ребёнком, но ощущал и страшное давление на всё тело, и как бы подземный гул… И страх – да какой там страх – ужас!
И матери его тогда стало очень плохо – соседка, которую он в панике побежал звать, пришла сразу со шприцом, и вкатила в руку матери жутко болезненную и вонючую камфару. Зато матери полегчало… Тогда. А потом её и отца всё равно пришлось отправить на ПМЖ к старшему брату: в Чурессии и медицина ещё на уровне, и с лекарствами куда лучше!
Не говоря уже об отсутствии вечного стресса: что-то ещё придумают Чиновники, чтобы сэкономить на самых бесправных и ненужных членах Общества – пенсионерах!..
Печальные воспоминания вновь накатили на Леонида. Прабабушка. Бабушка. Дед…
Впрочем, так случалось почти всегда, когда он видел чьи-то похороны. Вот уж – рефлексы. Привет собакам Павлова! Отвернувшись от неприятного зрелища, он открыл холодильник.
В холодильнике два пакета: пельмени. Один из них он сегодня и сварит.
Пельмени не порадовали. Халтурщики чёртовы: как только какая-нибудь новая фирма убеждается, что её Новый «фирменный Продукт» начали разбирать, тут же делается коррекция! Мяса кладётся меньше, а жил, хрящей и луку – больше. Точно так же, как с, например, самсой «Заказной», как любят называть здесь якобы особо вкусную и наполненную фаршем. И с тортами-пирожными. И с конфетами. Да, собственно, так происходит везде – и не только в Пищевой отрасли «народного хозяйства», пущенного фактически на самотёк. Точно такая же в их стране мебель. Техника. Одежда. Обувь. Словом – продукция местных «предпринимателей».
Всё, что не завезено через Таможню с её драконовскими поборами, использовать очень трудно.
Но! Ввозимое – дороже! Надбавка на собственно цену – получалась практически двойная. Да и взятки… Он знавал ловкого одноклассника, который за два года работы таможенником купил дом. (Правда, потом быстро продал его, уволился, и уехал!) Может, боялся, что скоро его, как всех вот таких, начнут «трясти» да «доить»?..)