– Подтвердилось почти всё, что содержится на ваших флэшках. Разумеется, их мы просмотрели в первую очередь. После чего отослали со спецрейсом в Лэнгли, и сделали массу копий.
Мы знали, конечно, о запущенном спутнике – что его построили и оснастили по заказу вашей страны. Однако первые полгода он работал как сугубо ретрансляционный, вещая на вашу территорию государственные телеканалы. Поэтому мы перестали пристально следить за его дальнейшей работой – так, обычная запись транслируемых передач.
Возможно, о том, что мы работаем в таком режиме – то есть, полгода изучаем очень внимательно, а затем… ослабляем контроль – вашим агентам сообщил даже кто-то из наших. Вероятно, с ним тоже «договорились».
Сейчас мы как раз проверяем… Но это не важно. Важно то, что второе и основное назначение этого спутника выявили только вы. Конечно нам, как передовой в техническом плане стране, должно быть несколько стыдно – что мы только планируем, а кое-кто уже начал такое и применять – первым!
Правда, не против врагов, а… Это до сих пор не укладывается в головах некоторых моих… э-э… Больших Боссов. Но – против фактов не поспоришь.
Выкладки ваши относительно общей смертности, и экономии для Бюджета оказались, правда, несколько преувеличены.
Вероятно, это связано с тем, что излучатель работал не каждый день, а – через. Похоже, связано это с вынужденной длительной подзарядкой – солнечные панели могли полностью перезарядить аккумуляторы не быстрее, чем за сорок восемь часов.
Так что пока, – Майлз выделил это слово. – погибло всё же не так много пожилых людей, как могло бы. С другой стороны, ещё три-четыре года, и то, что вы рассчитали, вполне могло бы осуществиться.
Трудно сказать наверняка, какие именно цифры ваше Руководство считало… конечными.
А далее – это оружие могли бы применять точечно и периодически – по мере необходимости. Против каких-то отдельных личностей. Или группировок…
Леонид, ощущая, как то краснеет, то бледнеет лицо, отпил воды. Поперхнулся.
Чёрт! Всё-таки это происходит! Неужели нельзя как-то остановить?!.. Он поднял глаза.
Но Майлз опередил его готовый сорваться с уст вопрос:
– Нет-нет, уже всё прекратилось. Мы сразу стали отслеживать этот спутник… Три дня он не излучал ничего, кроме ретрансляции обычных телеканалов, а затем… Как раз в тот день, когда стало известно, что вы выкарабкаетесь… Спутник взорвался. – видя широко открывшиеся глаза Леонида, Майлз пояснил, – Можете не сомневаться – только из-за вас вашему… э-э… «действующему только во благо народа», и «демократичному» Правительству пришлось уничтожить спутник стоимостью в почти миллиардов долларов!
В том числе и поэтому, надеюсь, вы понимаете – вам лучше пока находиться в здании. Для вашего руководства всё сводится, как вы и сами знаете – к коммерческой выгоде. А вы сорвали… Очень «экономически выгодное Предприятие!» Так что не хочу вас пугать, но…
Мы рассудили в связи с этими обстоятельствами, что вам с Леной понадобятся не только Убежище, Гражданство, и Программа Защиты Свидетелей. Придётся пойти и на пластические операции, и даже, возможно, смену цвета кожи. – увидев выпученные глаза и открывшийся рот Леонида, Майлз поспешил пояснить, – Извините. Не удержался: последнее – только шутка! Впрочем, в каждой шутке есть… доля шутки.
А остальное – чистая правда. Так что слово – за вами.
В наступившей тишине Леонид несколько раз порывался что-то сказать. Но слова застревали в горле. Так что он со стороны, наверное, выглядел как рыба, выброшенная на песок. Да он себя так и ощущал!
Месть не то, что возможна – она почти неизбежна!
Для любого Чиновника срыв Коммерчески выгодного Предприятия – потеря ДЕНЕГ! Ну, и лица… А уж для Главного Чиновника Страны, Отца Народа – ПРЕСТИЖА!
А это – поважней всего остального. Если мурашики-рабы поймут, что можно выступить против Системы, и остаться безнаказанным, это чревато…
Потерей и мурашиков и денег!!! Узнай они правду.
И вопрос будет поставлен принципиальный: убрать его и Лену теперь должны в назидание другим! Чтобы не вздумали бунтовать! И мешать Бизнесу Отца-Основателя!
– Могу пока сказать только за себя. – выдавил наконец Леонид. – На пластику лица я согласен. А цвет кожи – только если Лена не будет против…
– Она – не против! – поспешил его заверить Майлз. – Она предпочитает превратиться в жайтаянку. Это потому, что узкие глаза сделать нетрудно, а негроидный тип вам… Подойдёт плохо.
С этим Леонид не мог мысленно не согласиться. Поэтому, повздыхав, и похмыкав, согласился и вслух: жайтаец – так жайтаец.