Поедет с нами Надька (это ее лучшая подруга), Витька (ее подруги хахаль) и еще одна ее знакомая. Тут она явно намекает, но у меня какое-то состояние отмороженное. Я все как бы вижу, но сил реагировать нет. У меня такое раз было, когда мне из зуба нерв удаляли без укола. Я до того от боли дошел, что вот так же себя и чувствовал. Что я как бы и есть и как бы и нет меня, а все это не со мной происходит.
Я попробовал отказаться, но от Катьки не отвяжешься. В общем, не было у меня сил с ней полчаса ругаться, махнул я рукой и сказал, что поеду, но сами потом расхлебывайте. И пошел с балкона доставать мангал и шампуры.
В семь утра подъехал Витька на своем «Авео», мы с Катькой туда влезли и покатили в Катькин «Перекресток», где всего набрали, что надо. Сейчас шашлык самому даже вымачивать не надо, его уже вымоченным продают. И заготовку для окрошки – залил кефиром и жуй. Не, эту заготовку мы на озеро не взяли, это я так, для примера. А потом и Надьку забрали, а вот этот «сюрприз» с нею тоже был.
Девицу эту звали Элина, и она сильно косила под Дашу из этого сериала про дебильных пять дочек папы. Ну, под ту, что как готка одевалась. И волосы в жуткий черный цвет покрасила, и ногти тоже черные, на груди какой-то крест болтается, только как бы кверху ногами. У моего крестика, что бабушка подарила, все наоборот сделано. Фиг их знает, этих го́тов, я с ними никогда не тусовался и не в курсе, что это значит. Может, знак «Ищу парня» или что еще…
Наверное, Катька рассчитывала, что я на Элину клюну и от тяжелого состояния отвлекусь, но мне все было по барабану. Так что Элина меня только насильно могла заставить к ней внимание проявить, настолько мне все фиолетово было. Она это, видать, поняла и стала больше с девчонками общаться. Язык у нее хорошо подвешен, и чесала она им прям без остановки про разные колдовские дела. Я все это слушал вполуха, уголь в мангал сыпал, потом разжигал, палатку ставил, девкам волейбольный мяч накачивал…
Народ пошел купаться, а я зашел в воду по колено, постоял и… вернулся на берег. Зря я сюда приехал, кислой рожею людям праздник порчу. Но Катьке фиг что докажешь, когда ей вожжа под мантию попадет. Это только мать с отцом могли, и то подзатыльник требовался.
Искупались, шашлык пожарили, и пошел он под пиво. Я с Витькой переговорил, кто завтра обратно машину поведет, и он сказал, что литром пива ограничится, чтоб завтра выхлопа не было. Ну, тогда я сегодня по пиву выступлю.
И выступил. Лилось оно в меня как в канализационную трубу и не брало совершенно. Закусывал я не сильно, только помидорчики черри подъедал да шашлык, а пиво шло и шло. И не брало никак.
Катька с Надькой на меня искоса поглядывали, потом увидели, что я лежу, хлебаю, никому голову не откручиваю, на вопросы отвечаю, соль передаю, и перестали коситься. А меня малость отпускать начало. Как будто корка на душе стала трескаться и слазить, оттого давить меньше. Я еще добавил.
Ничего так.
А потом пошел отлить, тут меня и пробрало. До кустов дошел, хотя кидало меня не по-детски, а вот обратно не дотянул. Ноги подкосились, сел я, а потом лечь захотел. В глазах все вертелось: звезды, луна, силуэты девок на фоне костра. И начали потом глаза слипаться. Я их еле разодрал, разглядел, что у костра остались только Катька с Элей, а Надька, видать, пошла в кусты со своим хахалем. А потом глаза надежно слиплись. Но слух еще работал. Эля что-то рассказывала про черную свечу из сала мертвеца, что ей можно разную хрень делать, особенно если мертвец – висельник. Потом что-то: «бу-бу-бу», потом опять – «рука мертвеца», и снова бубнят… Ладно, сдалась мне эта «рука мертвеца» и нога его – еще больше… Так я и заснул. Сквозь сон чувствовал, что кто-то меня накрыл покрывалом. Сеструха, наверное, чтоб ночью не замерз. А то будет тогда из кого свечку сделать… На этой оптимистической ноте я и совсем заснул.
А проснулся – мама дорогая, это… финиш какой-то. И на кой демон я так набухался? Во рту будто все кошки округи нагадили и собаки вместе с ними. Глаза оплыли, аж смотреть больно. Голова болит, как будто на нее шапку боли насадили, и везде под той шапкой болит. Тело – как будто меня всей кодлой пинали, а я после очнулся. Захотел встать – и на задницу обратно сел. Отлить так хочется, что болит там не хуже головы.