А еще куда она может увести? В городе я б знал куда, а есть ли больница, где психов лечат, здесь, поблизости от дороги? Хрена с два. Говорили мне некоторые откосившие от армии ребята, которые психическую статью юзали, что это только в больших городах бывают большие психбольницы, а в Питере и Москве – даже не одна. Народа больше, и психов оттого тоже больше. А в области – одна больница, и она обычно в губернском городе, на окраине. Поэтому, если у кого-то в Ломоносове или Шлиссельбурге крыша поедет, повезут его в область. А если у псковского деревенского крыша тронется, то в Псков должны везти. А кстати, какие в Псковской области города есть, кроме областного? Я и не знаю. Октябрьск какой-нибудь должен быть или Советск. Не, уже переименовать должны были. Медведев же со сталинизмом бороться стал, так что вспомнят, что Советск раньше Мышегребовом звался – и восстановят исконное название. Как в Питере восстановили, а в области – нет.
А мне пофигу вообще-то, только Ленинград короче писать, чем Санкт-Петербург.
Ноги уже малость уставать начали, но еще ничего. Пить только хочется. А в воздухе какой-то гадкий запах появился. Немного похоже на горелую пластмассу, только не всякую, а ту, что мы с химзавода таскали и жгли, она еще так интересно постреливала искрами. Потом завод закрыли, а еще позже – снесли. Теперь там технопарк какой-то, а что это означает? Не знаю, но на парк, где гуляет народ, не похоже. Нет ни клумб, ни лавочек, и каруселей – тоже. И пивных не найдешь.
Запах стал сильнее, даже глаза слезиться от него начали. И дымом стало тянуть, от горелых бензина и резины. А что там гореть может? Дорога-то сейчас идет по насыпи, а столбиков по бокам нет. Наверное, кто-то слетел на машине с нее, вот сейчас его машина и воняет горелым. Вообще в американских фильмах машины горят – аж будь здоров, да еще и взрываются. У нас такое совсем редко происходит, но увидеть можно. Вот как с такой насыпи сковырнешься и раза три на крышу станешь – так вполне. Наверное, американские машины бензин более дорогой юзают, он и легче горит, чем наш А-92.
Мля, ну тут и дорога! То, что она без асфальта, понятно: не Невский проспект тут, но чтоб такая круглая яма посреди дороги была, а потом еще и другая?.. Да что, здесь весь бюджет попилили на фиг, что такие ямищи на дороге никто хоть гранпылью не засыплет? Тут ведь хрен проедешь даже на «газели»! А «бычок» ва-аще в яму завалится!
Оп-па, а это не попил! А из ямы-то вот этой гадостью горелой и воняет. То есть яма свежая, ну разве что вчерашняя. Здесь воздуха много, долго вонять не будет. Все ветром разнесет. Мама дорогая, кажись, «белочка» возвращается! Это ж не яма, а, наверное, воронка от бомбы или чего-то такого! Мля, где тут ближайшая дурка и санитар со шприцом? Если не все лекарства попилили, пусть мне чуток уколют, чтоб этого я не видел.
Ни воронки, ни вот той машины кверху колесами, ни двух убитых. Потому что если это мне не белочка всю картину нагоняет пушистым хвостиком, то это правда, что я попал в «куда-то» и в «когда-то». А куда и когда – хрен я знаю. Держите меня семеро, вяжите и ложите, можно даже клизму поставить, лишь бы эта хрень из глаз исчезла. Но я ближе и ближе подхожу, а хрень «белочкина» из глаз не уходит, даже если их зажмурить и вновь открыть. Это тоже дед Федор говорил, что так можно разобрать после большой буханины, кто перед тобой – друган с опухшей с перепою мордою или уже она самая.
Машинка какая-то маленькая, с «Жука», наверное, только бронированная, фары – прям как уши у плюшевого медведя. И башенка есть. Только лежит она на боку, на откосе насыпи, и из-под капота пламя выбивается и колесо лижет. Говорили мне умные люди, что когда машина горит, то лучше к ней не подходить, а если ты в ней – быстрее сваливать. Потому что никто не знает, когда рвануть может. И не пойду туда. Я лучше к покойникам подойду да погляжу и потрогаю, что они на самом деле есть, а не пройдет через них рука, как сквозь дым. Не, уже мертвые, жилка на шее у обоих не бьется. Да и неудивительно: у обоих столько рваных дырок в теле с уже засохшей вокруг кровью. А еще есть две винтовки, одна, правда, чем-то перебита, остался только маленький деревянный мостик между двумя половинками, и тот хлябает.
Не, не «белочка», лютый писец – однозначно и без вариантов. Занесло меня куда-то, надо брать небитую винтовку и валить подальше.
Стоп! Не хрен лошадей гнать, подумать надо. Вот иду я по дороге в одних бермудах, или как их там точно называют, и тапочках. В карманах одна бумажка. На штанах какая-то хренова надпись по-китайски, но английскими буквами. Говорю по-русски. Натыкаюсь я на немцев – сразу по мне стрелять не будут, я щас даже для девок не опасен, а для них – тем более. Попытаются говорить – и плюнут, потому что друг друга не поймем.