Женя заорал от ужаса, и собственный крик отрезвил его. Ствол в руках дымился, видимо, только что Коровин стрелял в своих товарищей, уже мертвых. Противогаз валялся на земле, и парень полной грудью вдыхал зараженный воздух.
С трудом натянув обратно задубевшую на холоде резину, разведчик бросился бежать. Он задыхался, поскальзывался на мерзлой земле, вставал и снова бежал, прочь, прочь от этого безумства.
Женя не разбирал дороги, не понимал, куда и зачем он бежит. Липкий страх отпустил только тогда, когда парень увидел перед собой железнодорожные пути и красную громаду торгового центра, в подвале которого собирались на ярмарку жители четырех мытищинских убежищ.
Он не помнил, как дошел сюда. Сердце колотилось, как бешеное, воздуха не хватало. Парень с трудом доковылял до входа в здание, спустился в подвал по стертым ступеням лестницы. Там было темно и пусто, стояли столы, на которых обычно раскладывали свой нехитрый товар торговцы.
Здравый смысл подсказывал ему, что сидеть в одиночестве в огромном подвале, где луч фонарика не доставал до противоположной стены, было не лучшей идеей, но ноги его не держали. Силы кончились, каждый шаг казался непосильной задачей. Знакомое до мелочей место, связанное с приятными воспоминаниями о ежемесячной ярмарке, успокаивало, не давало сойти с ума.
Парень сполз на пол по стене и стянул противогаз. Было тихо, с потолка мерно капала вода. Этот звук убаюкивал, бесконечно хотелось спать. Сопротивляться не было сил. «Плевать. Что будет, то будет», – устало подумал Женя, проваливаясь в черный омут тяжелого сна.
Глава 4
Побег
Декабрь 2033
Марина пришла в себя рывком, закашлялась, будто вынырнула из воды. Перед глазами было мутно, кружилась голова. На губах ощущался вкус крови.
«О нет! Женя!»
Парень лежал в углу, скорчившись на бетонном полу.
– Женя!
Он поднял голову, осоловело заморгал, пытаясь сесть.
– Живой… – Марина выдохнула, опустилась на пол рядом с ним. Ноги казались ватными. Стены расплывались перед глазами.
Рука выше запястья болела так, что пальцы не шевелились. Ладони были липкие. Женщина тупо смотрела на след зубов, рваную рану, сочившуюся застывающей кровью.
– Женя, что было ночью? – выговорила Алексеева. Ей казалось, что жизнь вытекает из нее толчками, с каждым ударом сердца. Не было сил. Хотелось обратно, в черный омут беспамятства.
Она помнила, как цеплялась за угасающее сознание, как молила о смерти – но кого? Помнила, как все сильнее становился звериный голод, каждая мысль казалась тяжелой и мучительной. А потом – спасительное забытье. Ей чудилось, что она летела в пропасть, у которой не было конца. Марина помнила, как руку обожгло болью, как пыталась очнуться, но не могла, ее затягивало вниз, в черный водоворот, веки наливались свинцом…
Парень окончательно пришел в себя, в полумраке осмотрел ее покалеченное запястье. Оно было глубоко прокушено, повреждены вены, кровь сбегала струйкой не переставая, тяжелыми каплями срывалась вниз. Края раны воспалились, потемнели, дело было плохо. Юношу на мгновение охватила паника, в ту же секунду сменившаяся решимостью. Он вскочил, заколотил в дверь.
Створка, закрывающая решетку, приоткрылась.
– Че шумишь?! – зло спросил недовольный часовой.
– Полковника позови! И медика, срочно! – крикнул ему Женя.
Солдат не ответил, хлопнув дверцей.
Марина прислонилась к стене и закрыла глаза. Губы посинели, лицо осунулось, белое и жуткое. Нужно было срочно остановить кровь, но в камере не осталось ничего, чем можно было бы перевязать руку, одежду полковник отобрал еще вчера. А кровь продолжала течь.
– Держись, – шептал парень.
Он поднял руку Марины вверх, прижал к стене, не отпуская. Кровь теперь текла по плечу, на грудь, темная и страшная. Женщина с трудом подняла веки, слепо уставилась в темноту.
– Женя, что это? – жалобно спросила она.
– Ты укусила сама себя. В какой-то момент тебе стало хуже, ты бросилась на меня, прижала к стене. Я… я просил тебя о пощаде, снова плакал. А ты… впилась себе в руку зубами зачем-то. Выгрызла кусок. А потом… Я не помню, что было дальше, – сбивчиво зашептал парень, глядя на черные капли, падающие на пол. – Помню, что ударился головой о стенку. Кажется, потерял сознание. Это я виноват. Если бы очухался раньше, успел бы тебе помочь. Держись. Пожалуйста, Марина, держись…
– Прекрати. Женя, у нас получилось! Я – человек, не тварь, понимаешь? Я смогла! Контролировала… не поддалась… – голос женщины с каждым словом слабел, но на губах показалась счастливая улыбка.