Амур хотел было закричать своим подчинённым, но язык почему-то не слушался. Полководец каждый раз набирал воздуха в грудь и снова пытался кричать, но из горла вырывался лишь хрип. Он вдруг на секунду ощутил себя слабым и беззащитным. Собрав всю волю в кулак, император отбросил наваждение и решительно направился к человеку, продолжавшему без движений сидеть на прежнем месте.
Не без усилий преодолевая каменистые пороги, полководец взобрался на широкую, почти идеально ровную и гладкую площадку, с одним единственным камнем в центре, служившем в данный момент местом отдыха незнакомцу.
Отдышавшись, Амур сделал несколько шагов в сторону валуна и вытащил из ножен меч.
Человек продолжал сидеть с закрытыми глазами и никак не реагировал на появление императора. Его крепко сложенное мускулистое тело говорило о том что, скорее всего он являлся воином. На вид ему было не более сорока лет. Светлые короткие волосы и простое без резкостей умиротворённое лицо.
Этот оборванец не производил никаких движений и не падал на колени в страхе перед великим императором. Подойдя совсем близко, Амур хотел было разрубить пополам невежду, но в последнее мгновение передумал и, достав из-за пояса плеть, стеганул по лицу сидящего на камне.
Незнакомец открыл глаза. Из рассечённой щеки тонкой струйкой побежала кровь, стекая небольшим ручейком по голому торсу.
Полководец ещё раз замахнулся, но вдруг испытал непонятный страх. Рука дрогнула, и плеть выскользнула, упав под ноги. Этот страх пришёл из ниоткуда. Он не был привычным чувством завоевателя, и это пугало ещё больше.
— Ты, кто такой!? — дрожащим голосом произнёс Амур.
— Человек, — спокойно ответил незнакомец. Он продолжал сидеть не шелохнувшись, несмотря на кровоточащую рану. Казалось, это совершенно его не беспокоит, как будто ничего вовсе и не произошло.
Амур не понимал, что происходит. Паника вдруг нахлынула на сознание. Он чувствовал, как этот оборванец буквально прожигает его взглядом. Он смотрел прямо в глаза, ему, великому правителю великой империи.
Император пытался отвести взгляд, но этого не получалось. Человек будто вытаскивал душу из него.
Совладав кое-как с собой, неимоверным усилием он подавил этот непонятный страх.
Человек перестал смотреть на него и снова прикрыл глаза.
— Ты, кто? — повторил свой вопрос полководец, но уже как-то растерянно.
— Человек… — отозвался незнакомец.
— Как имя твоё?! — более властно спросил Амур.
— Зачем тебе моё имя? Оно что-то изменит? У меня нет имени, называй, как хочешь….
Наваждение улетучилось так же внезапно как появилось.
— Ты раб? — спросил полководец.
— Почему ты так решил, великий Амур?
— Потому что имени не имеешь. А откуда знаешь моё имя!? — удивился он.
— Ты сам его назвал.
— Не лги, раб, я тебе его не называл!
— Ну как же? Ты постоянно твердишь своё имя и постоянно восхищаешься своими достижениями. Только глухой не услышит, — с ноткой горечи в голосе произнёс человек и открыл глаза.
Сердце Амура дрогнуло, он снова испугался! Он вдруг осознал, что боится этого чужака, но не понимал — почему. Последний раз испытывать подобные чувства доводилось лишь в детстве, когда вёл себя неподобающе юному наследнику императора, и отец его жёстко наказывал. А здесь он испытывал страх перед взглядом какого-то сумасшедшего, непонятно откуда взявшегося у подножия безлюдных гор. Даже его войско, находящееся за спиной, почему-то не придавало уверенности.
— Прости меня, Амур, — вдруг заговорил незнакомец тихим голосом.
— За что я должен тебя прощать?!
— За то, что лишил тебя возможности самостоятельно решать…
— Хм… — император немного успокоился и задумался.
— Странно ты говоришь. Где твой дом, откуда ты пришёл?
— Мой дом там, где и твой, великий император!
— Ты хочешь сказать, что пришёл вместе с нами? Но ты не похож на бойца моей армии, ты похож на сбежавшего раба, а рабу положено быть на привязи. Или может ты бежал из своей армии? На воина ты тоже похож, хотя шрамов на твоем теле не видно. Говори, кто ты, или я прикажу казнить тебя немедленно! — снова переменился в лице император, а разум его начал наполняться гневом.
— Я никто, я — это Ты!
— Да как ты смеешь…?! — закричал Амур. В нём снова проснулась злоба, подстёгиваемая непонятным страхом. Он поднял валявшуюся под ногами плеть и что было сил начал лупцевать незнакомца.
Тело было уже всё в кровоточащих ранах. Император продолжал наносить удары с ещё большей яростью. Человек продолжал сидеть, не производя никаких движений. Его тело каждое мгновение пронзала дикая боль, но он терпел, он не мог иначе. Иначе просто было нельзя…
Запыхавшись, Амур остановился. Он тяжело дышал, глаза его были налиты кровью. Император подошёл к краю уступа и сделал несколько больших глотков воздуха. Постепенно мысли успокоились, он посмотрел на истекающего кровью человека, и на мгновение ему показалось, что он уже жалеет о том, что исполосовал этого сумасшедшего…. — Хм, как странно всё… — Амур ясно отдавал себе отчёт, что сейчас испытывает порочные и паршивые чувства, но ничего не мог с этим поделать. — Старею, — пробормотал себе под нос правитель и усмехнулся.
Вдруг под ногами что-то хрустнуло, и кусок каменной породы полетел вниз. Император потерял равновесие и последовал за ним. Его сердце резко сжалось, дыхание перехватило. Одной рукой он успел ухватиться за край, пальцы соскальзывали, сил не хватало. Кто-то ухватил его за руку и мощным рывком втащил обратно.
Отдышавшись, он посмотрел на своего спасителя.
Сумасшедший стоял рядом. Его тело было почти полностью красным от крови. Светлые до того штаны, приобрели грязно-бурый цвет.
Полководцу вдруг стало не по себе. Он только что избивал этого чудака, а тот спас ему жизнь. Этот стыд заставлял императора злиться. Он не понимал, как ему реагировать. Он чувствовал себя уязвлённым и оскорблённым, наверное, впервые в жизни. — Уж лучше бы сорвался — в сердцах подумал правитель.
Прогнав сумасбродные мысли, Амур поднялся на ноги и как можно скорее поспешил покинуть уступ.
Спустившись со склона, он сразу же направился к ближайшему караульному, которые стояли по периметру всего лагеря, на расстоянии в сто-сто пятьдесят шагов друг от друга. Ноги на ширине плеч, у каждого за поясом было по два меча: один короткий и один длиннее, в руке копьё, остриём смотрящее в небо. Кожаные доспехи, кое-где отделанные бронзовыми пластинами, плотно обтягивали тело. На груди у каждого была вшита в одежду блестящая бляха с изображением дракона с оскаленной пастью.
Император, дойдя до ближайшего бойца, достал своё излюбленное орудие возмездия, и плеть рассекла лицо солдату. Боец тут же припал на одно колено и склонил голову перед своим правителем.
Амур схватил воина за волосы и направил его взор в сторону уступа, на котором продолжал стоять человек.
— Так, вы охраняете лагерь?! Что последний нищий может спокойно прийти и посмеяться над нами?!
— Что прикажет мой император!? — дрожащим голосом спросил солдат. — Пусть мой император прикажет смыть позор кровью, воину, недостойному его великого войска!
Амур отошёл от бойца, плюнул себе под ноги и направился в центр лагеря.
Солдаты сидели вокруг костров и вели размеренные беседы. Заметив своего предводителя, они быстро вскакивали на ноги, коротко кивали головой и снова присаживались к огню. Полководец, не обращая внимания ни на кого, прошел в центр лагеря, где стояло несколько больших шатров, покрытых бычьими шкурами. Откинув полог одной из них, он зашёл внутрь.
Люди, сидевшие у небольшого очага, обложенного по кругу камнями, тут же вскочили на ноги и коротко кивнув, уселись обратно, освобождая место своему правителю.
Перед ними стояли небольшие чашки, наполненные прозрачной, слегка зеленоватой жидкостью, от которой тонкой дымкой струился пар, и исходил нежный аромат трав.
— Великий Амур! — тоном, полным благоговения, произнёс один из генералов и указал на свободное место, протягивая ему глиняную чашку, наполненную только что, благоухающим отваром.