Амур косился в сторону, где шла беседа, и пытался расслышать, о чём они говорили. Лязг многочисленных оков в толпе пленников, глушил слова, донося до слуха лишь неясные обрывки фраз. Ещё немного поговорив, Янур отвесил короткий поклон нищему и быстро вернулся назад.
Не доходя до городских ворот, охранники повернули колонну вправо, по узкой улочке вдоль высоких стен. Шли не очень долго. Городские постройки постепенно начали редеть. Вскоре вышли к большой площади, к которой также стягивался народ со всех сторон.
Площадь была окружена высокими деревьями, а по кругу были врыты в землю множество невысоких столбов. К некоторым были пристёгнуты цепями люди.
Повозка Янура обогнала колонну и свернула немного в сторону, к небольшому пруду, у которого стояли около десятка человек, разодетых в нарядные одежды, оживлённо вели беседу, громко смеясь и размахивая руками.
Выйдя на площадь, охранники быстро развели всех по столбам и пристегнули цепями.
Солнце уже поднялось высоко и жарило со всей своей мощью, выбивая крупные капли пота из тела. Император жадно облизывал потрескавшиеся и пересохшие губы. Иногда охранники разносили воду, набранную в пруду за площадью. Она хоть и была грязная с неприятным привкусом, но выбирать не приходилось.
Вскоре свободных столбов уже не осталось. Рабов было сотен пять, а то и больше. У одного только Янура человек пятьдесят.
Янур появился вместе с тремя бойцами и Акиром. У одного был большой мешок, в котором что-то звенело. Они подошли к первому столбу, принадлежавшему торговцу.
— Три… — произнёс толстяк.
Боец вытащил из мешка три маленьких железных шарика с крючками и повесил их у вершины столба.
Подойдя к следующему пленнику, торговец немного задумался, заставил того открыть рот, потрогал руки, ноги и снова поразмышляв, велел солдату повесить пять шариков. Он так шёл от одного пленника к другому, называл цифру, в основном это было от одного до пяти. В редких случаях, на столб вешалось семь, а один раз десять шариков.
Дойдя до Амура, толстяк задумчиво уставился на него.
— Десять? — неуверенно спросил Акир.
— Нисколько, — ответил торговец и пошёл к следующему.
Император прекрасно понимал, что таким образом Янур помечал каждого раба ценой, за которую готов был его продать. Тоже самое делали и другие торговцы. Когда всё было закончено и цены установлены, на площади остались несколько охранников, расхаживающих неторопливо взад-вперёд.
Спустя некоторое время стали прибывать первые покупатели. Все, в том числе и Янур, тут же поспешили к своему товару.
Когда бойкая торговля была уже в полном разгаре, на площадь въехал верхом на вороном коне, худощавый, уже в годах — всадник. Следом ехала хорошо вооружённая кавалерия примерно из трёх десятков воинов.
Заметив его, Янур тут же бросил расхваливать свой товар перед покупателями и бегом бросился навстречу вновь прибывшему.
— Самый лучший товар, уважаемый Тур! Великий Мадиш непременно оценит! — С ходу залебезил толстяк, пятясь назад перед лошадью.
Подбежали и другие торговцы. Они наперебой начали зазывать к себе важного гостя. Тур натянул поводья, поднял руку вверх, все сразу умолкли.
— Каждого осмотрю! Великий Мадиш намерен в этом лете одержать победу над гаканом Марухана.
Худощавый спешился и неторопливой походкой направился вдоль длинных рядов столбов. Он подходил к некоторым и что-то коротко спрашивал у заинтересовавшего раба. С торговцами, чей товар готов был купить, Тур начинал торговаться, сбивая цену иногда с трёх шариков, до одного. Как позднее убедился Амур, наблюдая за всем процессом — один железный шарик означал одну золотую монету.
У Янура товара уже заметно поуменьшилось. В основном разбирали дешёвых рабов.
Солдаты, прибывшие с Туром, выводили на окраину площади купленных пленников, пристегивали их друг к другу одной длинной толстой цепью к огромному высокому столбу, которых было около десятка. Видимо они служили для сбора уже приобретённого товара, а короткие только для продаваемого.
— Вот, смотри, уважаемый Тур, — вёл Янур покупателя по своим рядам, — Самые лучшие, что можно найти в Дакане!
Худощавый с брезгливой маской на лице, осматривал не спеша каждого, заинтересовавшего тут же покупал, не забывая сбить цену. Толстяк не сильно огорчался, что платили не то, что было обозначено, видимо изначально цена была завышена.
— А что, Янур, за так отдаёшь?! — засмеялся Тур, остановившись напротив императора, — Тогда беру!
Солдаты, стоявшие позади, дружно захохотали.
— О, нет, достопочтенный Тур, долгих тебе лет! — расплылся в улыбке и очередном поклоне толстяк. — Это особый товар, которого сложно сыскать даже за пределами Дакана и Марухана. Мне пришлось пройти неведомые до того тяготы и лишения, чтобы добыть столь великолепный экземпляр! Уважаемый Тур даже не представляет, что пришлось нам пережить….
— Хватит, Янур! — раздражённо оборвал покупатель причитания торговца.
— Сто, — слегка смущаясь, выдал торговец и облегчённо выдохнул.
По стоявшим рядом бойцам Тура прокатился возглас удивления, а потом смех.
— Ты не болен, Янур?! — поинтересовался худощавый.
— Уважаемый Тур, я ведь говорю — товар уникальный! — почти прошептал толстяк, — но есть одна особенность… — замялся торговец. — Он продаётся только с малым дитём, иначе действительно не стоит тех денег, что прошу.
Тур вскинул брови и вопросительно посмотрел на Янура. Толстяк аккуратно взял его за локоть, отвёл в сторону и долго что-то говорил.
— Но как ты можешь обещать, что он стоит этих денег? — спросил худощавый, когда они вернулись.
— Не смею обмануть доверие великого Мадиша!
Тур хмыкнул, повернулся к своим солдатам и махнул рукой. Из толпы вышел крепкий боец, довольно высокого роста, по отношению ко всем остальным и остановился возле своего командира в ожидании.
— Сними с него железо! — коротко приказал Тур толстяку.
— Я бы не стал, уважаемый Тур….
— Послушай, Янур, не трать моё время и делай, что тебе говорю! — злобно сверкнул взглядом покупатель.
— Снимай! — приказал толстяк своему охраннику, а сам тихонько стал пятиться назад. Отойдя на десяток шагов, остановился. Торговец заметно нервничал.
Охранник снял оковы с императора и отошёл в сторону.
— Вставай! — крикнул Тур.
Амур нехотя поднялся. Худощавый повернул голову к ожидавшему бойцу и кивнул. Тот подошёл к пленнику и со всей силы ударил кулаком императора в грудь, что послышалось, будто затрещали ломающиеся рёбра. Амур рухнул тут же обратно к столбу и, хватая ртом воздух, пытался сделать вдох.
— Вставай! — вновь приказал Тур, когда император отдышался. — Если будешь стоять как баран, он тебя будет бить, пока кровью своей не захлебнёшься, так что лучше обороняйся. Не бойся, никто тебя не накажет за это. Слово Тура! — дал напутствие худощавый.
Амур вновь встал и вновь получил сильный удар, но уже в бок. Боль была невыносимая, казалось, что кулаки, которыми его лупили, были налиты железом. Император ухватился обеими руками за бок, но остался стоять на прежнем месте.
— Янур, даю тебе за него двадцать золотых. Драться он не может, но он первый, кто выдержал второй удар Кубая, да ещё на ногах стоит, — задумчиво произнёс Тур, почесывая подбородок.
— Один Миг… — сказал толстяк и осторожно подошёл к императору.
— Послушай, Асур, если ты не будешь драться, я не обещаю, что когда-либо ещё увидишь своего отпрыска, — прошептал он ему на ухо и быстро отбежал назад.
— Уважаемый Тур, проверь его ещё раз! — попросил торговец. — Акир, давай! — крикнул он охраннику.
Акир вытащил из-за пазухи белую ткань, поднял вверх и несколько раз ею помахал из стороны в сторону.
— Смотри, Асур! — сказал ему рядом стоявший Акир и указал в сторону пригорка, что находился за окраиной площади.
Амур повернул голову. Двое бойцов держали за привязанную к шее верёвку его сына. Затем один из них с размаху ударил ребёнка по лицу, что тот сразу же повалился на землю.
У императора резко закружилась голова, ноги стали подкашиваться. Он часто стал дышать, стараясь глубже набирать в лёгкие воздуха. Амур чувствовал, что сейчас задохнётся, дыхание становилось хриплым вперемешку с каким-то рычанием. Боец Тура снова ударил его в бок. Император пошатнулся, но даже не повернул головы, будто ничего и не произошло. Он смотрел на пригорок и глаза его наливались кровью. Безудержный гнев раскалывал разум на части.