И все же, как я и думала, уснуть не получилось. Прямо за стеной находился Давид, и это будоражило кровь. Я прислушивалась к звукам в доме, но тишину тревожил лишь ветер за окном.
Перебирала в мыслях планы на завтра, игнорировала фантазии о бывшем муже. Уснула, кажется, на рассвете. А проснулась от звука голосов. Мужского — это был точно Давид, который, к слову, должен был давно свалить, — и женского. Незнакомого, но точно принадлежащего молодой девушке.
В сердце кольнуло, в душе зародилась злость. Я натянула джинсы и прокралась к двери, вслушиваясь в обрывки фраз.
— …вот, еще совсем теплые. Видела вчера твою машину через окно, думала, утром ко мне забежишь, но не дождалась. Остынут же, — мило прощебетала девушка, а я отчего-то начала злиться.
Давид давно уже не мой, но ощущение такое, словно застала мужа с любовницей случайно. И от этого так гадко на душе.
— Спасибо, Кать, но не стоило так заморачиваться.
— Ну что ты, — отмахивается она, протягивая пакет с выпечкой.
Я останавливаюсь посреди коридорчика, скрещиваю руки на груди и любуюсь этой парочкой.
Они меня пока не замечают. Стоят на веранде. В дом Давид девушку пока пускать не спешит, и на том спасибо. Хотя его и самого здесь давно не должно было быть.
Когда Давид отступает на шаг в сторону, открывая моим глазам лицо собеседницы, мои брови ползут вверх от недоверия.
Катька! Черт, как же я по голосу-то ее не узнала?
Мы когда-то были лучшими подругами. До шестого класса. Пока Колька, парень на год старше нас, не влюбился в меня, тем самым поставив крест на нашей дружбе.
Катьке он до безумия нравился, и она приняла меня за предателя, словно я виновата в том, что парень выбрал не ее.
Мне, к слову, на этого Колю было по барабану.
Вот так и получилось, что с тех пор Катька не упускала возможности сделать мне какую-то подлость. Теперь вот мужа бывшего соблазнить своими пирожками хочет. Знает же, кому дом этот принадлежит, и наверняка все поняла.
— А ты надолго? — спрашивает она между тем, я же внимательно разглядываю ее. Лет семь, кажется, не виделись.
— Да как сказать, — задумчиво протягивает Давид, запуская пятерню в свои волосы. — На день, а может, на два.
Катька хорошо так похудела. От пухлых щек не осталось ни следа. Она в белом сарафане чуть выше колен, ресницы подкрашены, на губах розовая помада. Ее длинные черные волосы собраны в аккуратную косу. На ногах босоножки на невысоком каблучке. Она явно принарядилась перед тем, как прийти сюда.
— Я могу тебе здесь помочь. Ужин приготовить или убрать там. Ты говори, мне на каникулах делать все равно нечего. — Смотрит на него взглядом, полным обожания, а у меня во рту разливается горечь.
Теперь становится ясно, для кого Давид так старался, вез вино, фрукты и сыр. Я ему своим присутствием явно все планы спутала.
Пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Да так сильно, что ногти впиваются в кожу.
— Ну теперь понятно, кто здесь в мое отсутствие порядки наводил, — не выдерживаю я и подаю голос.
Выхожу на веранду, сонно зеваю и щурюсь от яркого солнечного света. Делаю вид, что меня происходящее ни капельки не задевает.
— Привет, Катя, — машу ей рукой, Давида же полностью игнорирую.
Она вскидывает на меня удивленный взгляд. Ее рот приоткрывается, но она ни слова не произносит в ответ. Ощущение, словно Катька призрака увидела, а не бывшую одноклассницу, честное слово.
Давид же недовольно хмурится и складывает губы в тонкую линию. Крепче сжимает пакет с пирожками, на меня смотрит настороженно и, кажется, даже как-то с упреком.
А меня вся эта ситуация забавляет.
— Ты по делу пришла или просто моего бывшего мужа подкормить решила? — На моем лице появляется кривая усмешка.
Пульс барабанит в висках. Хочется выставить ее за порог сейчас же, но я подавляю в себе этот порыв, оставаясь внешне абсолютно невозмутимой и спокойной.
Катька растерянно переводит взгляд от меня к Давиду и обратно. По ее реакции становится ясно, что о нашем браке с Леоновым она не знала.
Но должна отдать ей должное: она быстро взяла себя к руки и выдавила в ответ приветливую улыбку.
— Давно не виделись, Лер. Не знала, что ты замуж вышла, а потом еще и развелась.
Если знать ее хорошо, то можно расслышать язвительные нотки и издевку в мелодичном девичьем голосе.
— Ладно, не буду вам мешать, — скромно потупила она глазки. А потом стрельнула в сторону Леонова хитрым взглядом. — Давид, приходи как всегда. Я буду ждать тебя, только предупреди заранее, на сколько останешься у нас.