- Гиви? - переспросил Олег. - Давай рассуждать вместе. Гиви по уши влюблен в Марину. Ради нее он бросил в Москве интересную, перспективную работу. Приехал сюда в горы. Работает здесь не по специальности, по существу, лаборантом. И тут появляется Бойченко - красивый, остроумный, веселый. Оказывается, Марина с ним давно знакома, они на "ты". На глазах у Гиви Марина кокетничает с Виктором, бродит с ним по горам. Гиви обижен, оскорблен в лучших чувствах. Если думать в этом направлении, то легко себе представить, как Виктор и Гиви встретились на дороге, повздорили. Гиви вспыльчивый, горячий... Конечно, это не было заранее обдумано...
Олег умолк.
- Нет, не хочу, не могу поверить, что Листопад или Гиви могли это сделать, - сказал я немного погодя.
- Мне тоже не верится, - ответил Олег, - но "верю - не верю" - плохие аргументы. Ты не веришь, я не верю, а кто-то третий возьмет и поверит. Как ты будешь ему возражать? Что ты скажешь? Что знаешь Листопада полтора года, а Брегвадзе я того меньше - полгода. Скажешь, что оба добросовестно относились к своим обязанностям, не совершали за это время аморальных поступков? Напишешь каждому положительную характеристику? Олег помолчал с минуту, потом встал.
- Уже поздно, спать пора. Пойду-ка я к себе.
- Погоди, успеешь. У меня еще один вопрос. Почему ты именно сегодня спросил Листопада, не встречался ли он раньше с Бойченко? Ведь если он действительно виновен, то твой вопрос мог только насторожить его.
- Не совсем так. Допустим, что завтра или через несколько дней выяснится какое- нибудь обстоятельство, которое снимет все подозрения с Гиви, и останется один Листопад. Но это еще не доказательство его вины. Будут только подозрения - есть мотив преступления, нет другой версии, но все это еще не доказательство. Свидетелей не было. Доказательств преступления нет и не будет. Что тогда делать?
- Ну, а что может дать твой вопрос?
- Не торопись. Если Листопад и виновен, то он тем не менее не является опытным преступником. Человек он слабый, нервы шалят. Вспомни, как он вел себя сегодня после ужина настоящую истерику закатил. Вопрос, который я задал, показал, что его прошлые взаимоотношения с Бойченко известны. Тем самым он попадает в центр внимания, все вот-вот должно открыться. В этой ситуации нервы могут не выдержать, и он совершит какой-нибудь необдуманный поступок, выдаст себя или, может быть, попросту признается. Вот на это я и надеялся, да и сейчас еще надеюсь.
- Олег, я тебя не понимаю. Только что ты говорил, что не веришь в виновность Листопада, а сам пытаешься его уличить. Да еще как! Задать такой вопрос теперь! Ты подвергаешь его пытке. Предположи, что он невиновен, как звучит тогда твой вопрос? Как ты мог?
Олег смотрел на меня, не говоря ни слова, и только дрожание руки, державшей папиросу, выдавало его волнение. Потом он тихо сказал:
- Ты бы видел выражение лица Листопада на защите, в конце, когда разразился скандал. Я тогда впервые понял, что такое ненависть.
Я остался один. Неужели Листопад? Пусть Виктор его опозорил, сломал карьеру, испортил жизнь. Но убить, убить человека! Я не мог примириться с этой мыслью. Надо было найти доказательства невиновности Листопада. Найти во что бы то ни стало.
ГЛАВА VIII
Прошло два дня. Они не принесли ничего существенно нового. Вопрос, заданный Листопаду: "Вы не встречались ранее, лет пять назад, с Бойченко?" - вызвал определенные последствия, но совсем не те, на которые рассчитывал Олег.
Б. В. знал историю с защитой диссертации, но о роли Бойченко он не подозревал. Олегу пришлось рассказать. Естественно, что Б. В. поделился новостью с Петровичем и, по-видимому, с Верой. Так или иначе, но среди сотрудников лаборатории пошли разговоры. Одни делали поспешные выводы, другие сомневались. Как-то вечером Харламов подошел ко мне с вопросом: "Правда ли, что Бойченко завалил Листопада на защите диссертации?"
Листопад чувствовал, что вокруг него образовалась пустота, и еще более замкнулся. Атмосфера в лаборатории становилась все более гнетущей.
Я по-прежнему не допускал мысли о виновности Листопада и тем более Гиви. Но как доказать? Целыми днями я думал об этом, но не находил ниточку, за которую можно было размотать клубок.
В то утро я проснулся очень рано. Было еще совсем темно. В доме стояла полная тишина.
Итак, Листопад и Брегвадзе. Начнем с Листопада. Допустим, он ненавидел Бойченко, не мог простить своего провала, позора. Но если даже предположить, что в его смятенном сознании укоренилась мысль о мести, как могло произойти убийство?
В тот день Листопад дежурил, должен был помогать тете Лизе. Увидел, что Виктор направился по дороге в сторону Беты. Пошел за ним. Ускорил шаг и догнал его на дороге, где-то между началами тропинок на Альфу и на Бету. Отвлек внимание и неожиданно ударил ногой. Или Виктор остановился, пораженный красотой заснеженных горных хребтов, а Листопад в припадке ненависти ударил его каблуком, подошвой тяжелых торных ботинок с триконями. Нет, нет, здесь что-то не так! Если все произошло случайно, непреднамеренно, то почему Листопад пошел за Бойченко? И почему на нем были ботинки с триконями? Дежурный весь день находится на базе и в триконях не нуждается. Да надевал ли в тот день Листопад горные ботинки? Тут я даже свистнул: "Ну и болван же ты, Игорь". Если на Листопаде были обычные ботинки, без триконей, не было бы и синяков. Итак, все сходится на триконях. Они решают вопрос. Если триконей не было, то Листопад чист, как агнец.
Но, с другой стороны, если трикони были, то не проходит предположение Олега:
"Встреча Листопада с Бойченко произошла случайно. Листопад столкнул Виктора под влиянием внезапной вспышки ненависти". Тогда остается одно - Листопад, зная, что Бойченко к двенадцати пойдет на Бету - Виктор об этом громко сказал за завтраком, - заранее все обдумал. Чтобы не скользить по дороге, он надел ботинки с триконями, дождался у дома, когда Виктор выйдет в направится на Бету, пошел за ним, догнал у обрыва и... Итак, были трикони или нет? Как это выяснять? Кто мог обратить внимание на такую мелочь и помнить о ней столько дней спустя?
После завтрака я зашел на кухню.
- Тетя Лиза, не помните ли, какие ботинки были на Андрее Филипповиче в тот день, когда погиб Виктор, с шипами или без них? - спросил я. - Он тогда дежурил, помогал вам.
- Сам знаешь, что не пускаю я вас разгуливать по дому на гвоздях. Пусти, так весь пол щербатым станет.
- Да, знаю. Но именно в тот день, перед тем как раздалась сирена? Андреи Филиппович заходил к вам в это время? Может, дрова приносил?
- Дрова приносил. А какие ботинки? - Тетя Лиза задумалась. - Нет, не было гвоздей. Были б, так я бы ему показала.
- А за сколько минут примерно до сирены он заходил?
- Да что ты меня про минуты спрашиваешь? Что я, на часы глядела, что ли? Больше мне делать нечего, как на часы глядеть, - разозлилась тетя Лиза.
Разговор с тетей Лизой мало что дал. Возможно, ботинки с триконями действительно не остались бы незамеченными, но могло быть и так: часов в одиннадцать Листопад приносит дрова, и обувь на нем обычная, затем он меняет ботинки и поджидает Бойченко.
Петю я застал в радиорубке.
- Ну, Игорь, здорово у тебя вчера получилось. Сразу трех человек обелил. Как я сам не догадался! Ведь все факты знал, а сложить их вместе не сообразил.
- Да, получилось неплохо. Но остались двое - Гиви и Листопад. Давай попробуем еще вместе поработать.
- А как? Что будем делать?
- Постарайся вспомнить, какие ботинки были на Листопаде, когда в тот день вы собрались на дороге? С триконями или обыкновенные?