Я хочу вам помочь. Сколько вам лет?
– Недавно исполнилось девятнадцать.
– Я так и думал… Расскажите-ка мне все сами с самого начала.
– Спасибо. У вас есть переводчик? Можно его позвать?
Я плохо говорю по-немецки.
– Не надо. Я и так пойму. Расскажите, как сможете.
Тут впервые, вспоминая школьные уроки, и то, как переводили мои рассказы переводчик в Комарине и переводчица в Брагине, я начала свою «исповедь» про Ганса, про Можайск и встречу с фельдфебелем в Комарине.
Дорогая моя Элиана!
Ты очень обрадовала меня своим милым, как всегда искренним, письмом. Я долго не писала тебе, так как уезжала по работе, а когда я работаю, ты знаешь, я так сосредоточена на своем деле, что забываю обо всем на свете. На этот раз у меня появилась возможность снять фильм по очень интересному сценарию нашего журналиста и писателя Генриха Боровика «На Гранатовых островах». О захвате американцами с помощью местных наемников островного государства, в котором незадолго до этого в большом количестве была обнаружена нефть. Причем в момент нападения на основной остров там случайно оказалась группа иностранных журналистов, перед которыми нападавшие поставили выбор: либо скрыть факт агрессии, либо попрощаться с жизнью. Острая современная ситуация, интересные характеры, живой диалог, работа с разными актерами всех возрастов увлекли меня надолго.
Натуру мы снимали на Кубе. Сначала я полетела туда с оператором и администратором, чтобы выбрать места съемок.
Местная природа нас очаровала! Горы, покрытые густыми джунглями, теплое море, высоченные пальмы раскачиваются под постоянным ветром, заросли сахарного тростника, поля ананасов, яркие соцветия на деревьях: красные, белые, сиреневые, желтые… И это в декабре! На сухих ветках без листьев!
Потом, во второй раз, мы полетели вместе с актерами и всей группой на съемки. Эта экспедиция достойна повести!
Сказать, что Куба нам очень понравилась – ничего не сказать, мы просто влюбились в нее! Веселые, сердечные, простые люди, всегда готовые потанцевать, спеть, похохотать! Красивые, грациозные, дружелюбные. «Бедные, но красивые», как сказали бы твои кинематографисты.
Однако внешняя беззаботность совсем не означала у кубинцев поверхностное восприятие жизни. Они политизированы в хорошем смысле этого слова, любят свой остров, готовы сражаться за него и верят, что трудная жизнь настоящих работяг даст им в конце концов достаток и обеспечит безопасность.
Как ты знаешь, ни того ни другого у них пока нет.
Как-то после съемки, в которой участвовало много местных жителей (сцена воспроизводила бой с американскими наемниками на улице городка), пальба, взрывы, дым, пыль и жгучее солнце окончательно высосали из нас все силы.
Пока собирали и грузили на машину нашу съемочную аппаратуру, я присела на край тротуара в тени у какого-то подъезда. Из дома вышла темнокожая немолодая женщина с кувшином воды и кружкой.
– Хотите? – протянула она мне воду, – вы столько бегали по солнцу! Я все видела из окна, – кивнула она на раскаленную улицу, где все еще собирали реквизит наши ассистенты. Женщина говорила по-испански. Я ее понимала.
А мой итальянский оказался ей тоже сродни. Она подсела ко мне, улыбаясь жемчужными зубами, поправила платок, завязанный на голове так туго, что совсем не было видно волос.
– Ваш фильм, я слышала, против американцев?
– Против нападения их солдат на беззащитных.
– Они только и делают, что глотают слабых. Мы у них на очереди. Они и вас бы съели, если бы вы не были такими сильными.
Помолчав, она добавила:
– А если ослабеете, то и до вас доберутся.
«Ну, это уж слишком! – подумала я. – Как же им плохо, бедным – живут, как на вулкане. А ведь она оказалась пророчицей. Теперь-то это ясно!» У нас там осталось много друзей, с которыми мы были неразлучны на работе и на отдыхе, их нельзя было не полюбить.
У меня там был и второй режиссер – личность необыкновенная. Представь себе негра двухметрового роста, прекрасного сложения, который отлично говорил по-русски, потому что… окончил в Москве Институт физкультуры! Он сплел мне шляпу из пальмовых листьев, чтобы меня не сожгло кубинское солнце, а потом повесил себе на шею мой мегафон и стал по моему плану командовать массовкой, как заправский капрал.
Я говорила ему, что в данный момент нужно для съемки, а он на всю Кубу весело орал в мегафон на местном языке команды, демонстрируя при этом в улыбке все свои «320» белоснежных зубов и отличные организаторские способности. Не буду описывать тебе всех наших помощников – письмо будет бесконечным, но должна тебе сказать, что это были замечательные люди и прекрасные дни! Мы были с ними и в Доме-музее Хемингуэя. Когда-то я зачитывалась его книгами! Ты знаешь, как я люблю свою работу, и всегда счастлива, когда она есть, но Куба для меня была непрерывным грандиозным праздником!