Я надеялся, что смогу подавить в себе ревность, потому что даже когда Лера куда-то шла с подругой, я нервничал. Во мне росла паника. Что если… она встретит того, с кем захочет быть, что если я ей не подхожу. Понимал, что вел себя как подросток, а не взрослый мужчина, но любовь точно влияла на меня не самым лучшим образом. Я нервничал и бесился. А Лера с каждым днем доказывала мне, что ей никто не нужен, и у нее все нормально.
— Болконские, — из кабинета вышла медсестра и позвала нас на прием. Я взял Леру под руку и мы вошли в небольшое светлое и просторное помещение. — Девушка, ложитесь на кушетку, а вы, папочка, присаживайтесь вот на стульчик, — девушка все нам показала, мы разместились и к нас, наконец-то повернулась врач, которая до этого что-то сосредоточенно записывала в журнале.
— Здравствуйте. Удобно, мамочка? — тут же спросила женщина, взяв Леру за руку. Малышка кивнула и устроилась еще удобнее.
Я смотрел, как доктор наливает на уже проступивший животик гель, берет какую-то штуку, похожую на микрофон и начинает размазывать ею гель и водить по животу. Я смотрел сначала именно на нее, а потом доктор сказала, что можно смотреть на экран. И я впервые увидел своего ребенка. Хотя как ребенка… какое-то серое пятнышко на экране. Мне, конечно, показывали, где ручки, где ножки, даже половые органы показали, сказав, что у нас мальчик, но… я так ничего и не понял.
По обследованию сказали, что все хорошо, ребенок развивается без пороков и отклонений, предложили пройти на тридцатой недели 3D или 4D УЗИ. Я, если честно, не понимал, что это, а вот Лера с радостью согласилась и всю дорогу домой щебетала о том, что скоро, совсем скоро мы сможем увидеть нашего малыша, посмотреть, как он двигает ручками, увидеть личико. Нет, я, конечно, знал, что техника развивается, но чтобы настолько.
— То есть как увидеть? — спросил я у Леры. — На экране и он не будет черно-белым?
— Конечно, не будет! Это специальное устройство, как съемка видео через живот.
— А это не вредно? — Лера закатила глаза.
— Все это делают, и я хочу.
— Но это вредно, верно? — спросил у нее, потому что мне в первую очередь было интересно знать, каково будет ребенку, а уже потом когда я его увижу. Месяцем раньше, месяцем позже - какая разница, ведь главное здоровье.
— Не вредно, Андрей. Это обычное обследование. И его проходят многие, как и обычное УЗИ, понимаешь?
— Да.
На 4D УЗИ мы таки пошли. Лера хлопала в ладоши и радовалась, как ребенок, а я удивлялся, что можно вот так посмотреть на своего ребенка до рождения, что можно видеть его ручки и ножки, глазки, буквально увидеть живого ребенка, как будто если он рядом.
После обследования чувствовал себя слегка пришиблено. До родов оставалось еще полтора месяца, и это минимум, а я уже хотел взять ребенка на руки, понянчиться с ним. Лера была в приподнятом настроении и это, пожалуй, то, что меня радовало больше всего. До самих родов мы ходили на курсы для беременных, я помогал ей заниматься и во всем поддерживал. Ближе к родам понял, что хочу присутствовать. И присутствовал. Поддерживал свою малышку как мог, делал все, чтобы ей было легче.
***
Лера
Мы с Матвеем - нашим с Андреем сыном - ожидали, когда же наш папочка соизволит приехать к нам и мы, наконец-таки, сможем полететь в Россию, чтобы познакомить его с дядей… или братом… у нас все так запутано. Матвею исполнился уже год, Стас приезжал и раньше, но малыш еще не понимал, а сейчас он уже более осознанно относится к окружающим и наверняка ему будет интересно увидеть Стаса еще раз.
Не мешало бы, конечно, познакомить его и с бабушкой, вот только моя мама не изъявляла такого желания, и я решила, что не буду настаивать. В этом нет никакой необходимости, если она не хочет, то и Матвею не нужно. Мы решили остаться в Америке и не переезжать в Россию. Я собиралась доучиться здесь и пойти работать хореографом или учителем танцев. Я поглядывала на часы и понимала, что Андрей уже изрядно опаздывал, и меня начало это бесить, потому что мы договаривались на определенное время, да и Матвей уже начал нервничать и похныкивать.