До До Кхин решила приспособить к делу Ко Пан Хмуэя, чтобы хоть немного компенсировать расходы на его содержание. Она велела мужу поговорить с племянником. И тот, улучив подходящий момент, начал разговор.
— Послушай, парень. Так дело дальше не пойдет. Даром я кормить тебя не буду. Пока не подыщешь себе занятие, будешь работать у нас извозчиком. Тогда нам не придется нанимать никого со стороны. Да и воровать будет некому. Значит, и нам и тебе будет хорошо. На сегодня поступило два заказа: везти пассажиров на похороны. Вот ты и поедешь.
Ко Пан Хмуэй, хоть и вырос в деревне, не сподобился научиться править лошадьми, не говоря уже о том, чтобы запрягать.
Настало время выезжать.
— Что стоишь, как дурак? Запрягать пора, а ты до сих пор не вывел лошадь из конюшни, — закричал на него парень, работавший на второй лошади.
Но вот наконец лошадь запрягли. Ко Пан Хмуэй взял в руки вожжи, и пролетка тронулась. С горем пополам добрались до места, где должны были собраться все пролетки, нанятые по случаю похорон. Распорядитель выкрикивал номера, и пролетки выстраивались вряд.
— Ты что, глухой? — обрушился на Ко Пан Хмуэя разъяренный распорядитель. — Почему ты стоишь на месте, когда твой номер называют?
Не прекращая браниться, распорядитель поставил пролетку Ко Пан Хмуэя на подобающее ей место. В этот момент лошадь, чего-то испугавшись, рванула в сторону и чуть было не сбила распорядителя с ног. Тот окончательно вышел из себя и замахнулся кнутом на Ко Пан Хмуэя.
— Эй, ты, не вздумай бить этого парня! Он племянник У Тейна, секретаря нашего профсоюза, — предостерег распорядителя один из извозчиков.
Распорядитель плюнул в сердцах и ушел.
Катафалк с гробом двигался очень медленно. За ним вереницей тянулись пятнадцать пролеток. Вначале изможденной лошади Ко Пан Хмуэя повезло: она ехала порожняком. Однако на повороте около базара пустующую повозку приметила какая-то девушка.
— Идите сюда! Вот пустая пролетка! — крикнула она стоявшим поодаль еще одной девушке и молодому человеку.
Рессоры сразу же осели, как только трое молодых людей влезли в пролетку. Теперь лошадь с трудом передвигала ноги и вскоре оказалась в самом конце процессии.
— Да что же это такое? Почему мы так медленно едем? — возмутился молодой человек.
— Действительно, пока мы доберемся до кладбища, гроб опустят в могилу, — поддержала его одна из девушек.
— Нельзя ли, молодой человек, попросить вашу лошадку поторопиться? — съязвила другая.
В этот момент к ним подскочил разъяренный распорядитель.
— Дай-ка сюда. — Он вырвал вожжи из рук Ко Пан Хмуэя и три раза хлестнул лошадь кнутом по бокам. Та сразу же рванула и понеслась вперед.
— Вот видите, — обрадованно крикнула одна из пассажирок.
— А я думала, все дело в лошади. Оказалось, он не умеет править лошадьми.
— Да я первый раз взял вожжи в руки, — оправдывался Ко Пан Хмуэй. — Дядя попросил, а я не смел ему отказать.
С грехом пополам они все-таки прибыли на кладбище вовремя. Ко Пан Хмуэй заработал пять джа. Дома, конечно, все уже было известно, и Ко Пан Хмуэю пришлось выслушать немало упреков.
— Раз ты не справляешься с этой лошадью, завтра поедешь на другой, — сказал дядя. — Та будет порезвее. Как только почует, что в повозке пассажиры, сразу же с места трогает. Ее и погонять не надо.
На следующее утро Ко Пан Хмуэй поджидал пассажиров у автобусной остановки возле моста Багра.
— Кому до Бахана! Кому до Мейникоуна! — кричали извозчики, зазывая пассажиров. Ко Пан Хмуэй пассажиров не зазывал, он ждал, когда они сами его найдут. Время шло. Одна за другой к остановке подъезжали пролетки и, взяв пассажиров, уезжали снова. Пролетку Ко Пан Хмуэя словно никто не замечал, и тут он вспомнил, что дома его ждет тетка. Мысль о неприятном разговоре, который неизбежно возникнет, если он вернется с пустыми руками, побудила его к действию.
— Кому до Бахана! Довезу до Мейникоуна! — несмело крикнул он. К нему тотчас же направились три женщины и мужчина, только что сошедшие с автобуса.
— Скорее, скорее! Сейчас отъезжаем! — поторапливал своих пассажиров несказанно обрадовавшийся Ко Пан Хмуэй.
— Ну, поехали, — радостно провозгласил он, когда пассажиры устроились в пролетке, и натянул вожжи. Но лошадь, словно не понимая, что от нее требуется, даже не шелохнулась.
— Ну, поехали! — громче крикнул Ко Пан Хмуэй. Лошадь же по-прежнему не трогалась с места.
— А может, она к земле прилипла? — добродушно пошутила одна из женщин.