Юлия. Ну, что еще, папа?
Отец (уязвлено). Почему «еще»? Я говорил твоей будущей свекрови, что счастья не может быть слишком много. Но ты, надеюсь, намереваешься быть счастливой?
Юлия. Да, папа. И я бы очень хотела, чтобы вы все мне в этом помогли.
Отец. Можешь рассчитывать на меня, дочурка. Я кажусь шутником, но у меня открытое сердце, о чем твоя свекровь и не догадывается.
Входит Люсьен — на нем костюм, который ему велик.
Мать. Кто это?
Отец (склонившись в поклоне). Это мой сын, мадам.
Мать. Он официант из кафе?
Отец. Как? У него диплом юриста… Да, кстати, где ты взял этот костюм?
Люсьен. Это твой. Я надел его в честь мадам.
Мать (настороженно). Вы очень любезны, мсье.
Люсьен (почтительно кланяясь). Мадам — приветствую вас! (Юлии, которая смотрит на него с тревогой). Достаточно ли я представителен в папином сюртуке?
Мать (Юлии). У него вполне приличный вид.
Юлия (неопределенно). Да, вид у него такой…
Люсьен. Видишь, я не тянул ее за язык!
Мать. Это тот, который женат? Где его жена?
Люсьен. В свадебном путешествии.
Юлия (кричит.). Люсьен!
Люсьен. Я пошутил. Она поехала в Лурд. Совершает паломничество, чтобы заиметь ребенка.
Мать смотрит на него, не понимая, говорит ли он всерьез или шутит.
Юлия (быстро увлекая ее в сторону кухни.) Мама, не поможете ли мне? Мне нужны ваши советы на кухне. А вы оба накрывайте на стол.
Люсьен (отцу после их ухода). Что ни говори, я произвел на нее сильное впечатление…Сюртук…
Отец. Ах! Это женщина не без достоинств, но она мне кажется несколько ограниченной. Но надо быть справедливым — у нее еще очень красивый бюст. Я питаю слабость к таким созданиям.
Люсьен. Ты бредишь, ей же сто лет!
Отец. Ты лишен воображения! Я вижу ее в молодости, в большой шляпе с перьями… Да, черт возьми… Впрочем, не будем об этом, слишком поздно.
Юлия (возвращается, приближается к ним). Слушайте меня, вы оба. У нас, может быть, есть только одна эта минута, когда мы без посторонних. Не будем говорить об отсутствующем завтраке, о грязи в доме…
Отец. Я огорчен больше всех! Впрочем, ты сама видела!
Юлия. Я по этому поводу еще скажу пару слов Жанетте, когда она явится. Если она явится. Деньги вы все-таки истратили?
Отец (с трагическим жестом). Нужно было заплатить молочнику. Этот дом — прорва! После расчета с молочником осталось тринадцать франков. Я хотел купить себе галстук с булавкой, чтобы прилично выглядеть сегодня… Мне нечего было надеть… Я говорю «хотел» потому, что булавка уже сломана. Все эти новые фокусы ничего не стоят. Как не вспомнить те «монтевидео», которые я носил до войны! Едва заметное движение — и все в порядке. В конце концов… Я прихватил галстук куском бечевки. Это не слишком заметно?
Юлия. Нет! Но ты мог бы надеть чистый воротничок!
Отец. Воротничок? Этот целлулоид. Ты зря придираешься! Он патентован! Его никогда не меняют!
Юлия. Да, но его моют. А перхоть смахивают щеткой. И первую пуговицу застегивают не на вторую петлю.
Отец. Ну-ну-ну! Не придирайся к мелочам! Надо смотреть на вещи шире.
Юлия. И, конечно, ты сегодня утром не брился.
Отец (наивно). Нет. Впрочем, как ты догадалась?
Юлия (кончая приводить его в порядок). Во время завтрака не ной все время, что у тебя нет ни гроша.
Отец. За кого ты меня принимаешь? У меня бывают неудачи, но я крупный игрок. Наоборот, я хочу подавить ее великолепием, эту женщину. Достань все серебро, дочурка!
Люсьен (из угла). Оно в ломбарде с незапамятных времен.
Отец (поворачиваясь к нему, величественно). Я его выкуплю, когда захочу. У меня все квитанции!
Люсьен. Не подать ли их на стол?