— Пожалуйста, — бормотал он, изнемогая от её рук и губ. — Пожалуйста.
Он и сам не знал, о чем просил, слова просто вырывались на свободу, и когда Лиза оказалась, наконец, под ним, а под её спиной оказалось его пальто, она ответила на все его просьбы:
— Я никуда не уйду. Не бойся.
И грохот прибоя разорвал голову Тимура изнутри.
— Тим, может, я умираю?
От неожиданности он едва не расплескал кофе и изумленно уставился на маму.
— Что?
Она улыбнулась.
— Уж очень много ты в последнее время носишься со мной. Звонки, визиты. Столько внимания, Тим, как будто я смертельно больной человек.
От облегчения он рассмеялся.
— Полагаю, что с тобой все хорошо. Просто мои сыновьи чувства не в меру разыгрались.
— Разве с тобой случаются чувства, Тим?
Он ответил не сразу, сосредоточившись на пироге с мясом, который испекла к завтраку мама.
Была суббота, и родительский дом пах вкусной едой, чистотой и детством.
Среди этого умиротворения не хотелось заводить сложных разговоров.
— Мам, а ты знаешь Скамьину?
— Лизу? — без всякий раздумий сразу отозвалась она. — Конечно. Они с папой вместе работали. Бедная девочка.
— Бедная девочка?
Мама отставила свою чашку и, склонившись вперед, внимательно на него посмотрела.
— Что это ты вдруг вспомнил про Скамьину? — и поскольку он продолжал молчать, спросила в лоб: — откуда ты знаешь, Тим?
— Я видел их с папой, когда был маленьким.
— Вот как. Хочешь еще кофе, Тим?
Она была совершенно спокойной.
Он длинно вздохнул и тоже постарался не поддаваться волнению.
— Почему ты сразу не развелась с ним, мама?
— Твой папа… он позволял каждой своей женщине почувствовать себя неповторимой. Богиней. Маленькой девочкой, о которой заботятся. Самой прекрасной в мире принцессой. Это уникальный дар, сильнее любого наркотика.
— Какая пошлость, — поморщился Тимур, раз и навсегда решив, что никогда не поймет женщин. Что за сладкая вата у них в голове?
— К тому же, — мама подлила ему еще кофе, — он был красивым и, согласись, отлично вписывался в интерьер этой квартиры.
Помимо своей воли Тимур рассмеялся.
— Лучше бы ты породистого кота завела.
— Не говори глупостей, — отмахнулась мама, — разве от кота у меня получились бы такие прекрасные дети? Я ведь правда любила его, Тим.
— А Лиза?
— И Лиза тоже его любила. Твой отец был занят тем же — любовью к себе. Можно сказать, что мы жили в гармонии, — в её голосе послышались саркастические нотки.
— Почему она пришла на похороны, мама? Как она посмела?
Вопрос, который глодал его вот уже несколько дней, вырвался на волю сам, без всякого участия Тимура.
— Ах это, — мама рассеянно отломила кусочек пирога, — я её пригласила.
— Ты пригласила папину любовницу на его похороны?
— Слишком странно звучит? Пирог получился суховатым, да? Тим, это немного запутано.
— Мне кажется, я уже утратил способность удивляться. И пирог нисколько не сухой.
— Понимаешь, в чем дело, — мама вздохнула, — Руслан умер ровно посредине между моим домом и домом Лизы.
— Ты что, линейкой измеряла? — не удержался Тимур. — И вообще, откуда ты знаешь её адрес?
— Ну, Тимур, — снисходительно, как будто разговаривала с маленьким ребенком, протянула мама. И он как-то сразу осознал наивность своего вопроса.
— Ладно. Он умер между вами, как символично. И что из этого?
— Мне было ужасно важно узнать, к кому он шел в момент своей смерти: ко мне или к ней.
— Что? — чувствуя себя дурачком в театре абсурда, переспросил Тимур.
— Ну потому что если он шел к ней, это значило, что он уходил от меня. А если шел ко мне, значит, в итоге возвращался ко мне. Я как будто победила, понимаешь?
— Нет, — честно признался Тимур. — Это что-то слишком женское, а я безэмоциональная деревяшка.
— Я позвонила Лизе и спросила её, куда шел Руслан. И она сказала — ко мне. Лиза разговаривала совсем как робот, Тим. Я подумала — раз уж мы делили его живого, то что уж теперь мертвого делить. И попросила её прийти на похороны. Она сказала, что это будет уже слишком, а я ответила, что в самый раз. В конце концов, у меня была семья, и дети, и муж, а она все праздники проводила одна. Бедная девочка. Кто же знал, — добавила мама, — что ты все похороны глаз с неё не спустишь. Ты даже в лице переменился, когда её увидел. А потом и в автобусе сел с ней рядом. Зачем, Тимур?
— Кто знает, зачем я это сделал, — пробормотал Тимур, думая о том, как сильно с тех пор изменилась его жизнь.