— Знаю, — он засмеялся. — И очень надеюсь, что ты не отлипнешь.
Она торжественно кивнула.
— Хорошо. Давай купим одну общую квартиру, — произнесла она таким тоном, как будто давала присягу. — А теперь пойдем и приготовим ужин, пока единственный мужчина в мире, кто хочет жить со мной, не умер с голоду.
Он все-таки спросил, убирая тарелки:
— Лиза, а твой отец?
Она ответила, не задумываясь:
— Он умер еще до моего рождения. Я его не знала. В общем, тогда эта женщина и начала винить меня во всех своих бедах. Знаешь, как ты меня бесил своим нытьем по поводу своего отца? Тебя, видите ли, не так любили, как ты того хотел. Бедненький несчастненький мальчик, полный душевных страданий на ровном месте.
— У меня мурашки по коже от твоих слов. Как будто ты меня ненавидишь.
— Завидую, быть может, — Лиза потянулась к нему с поцелуем. — Но я завидую большей части населения этой планеты, так что ты не одинок.
Зазвонил её телефон, и она, чертыхнувшись, посмотрела на экран.
— Незнакомый номер, — сказал Тимур. — Не бери.
— С ума сошел, — возмутилась она. — У меня же старая бабушка! Алло?..
Её лицо менялось как по волшебству — беда отражалась на нем, как на рисунке Мунка.
— Это из больницы, — положив трубку, сказала Лиза. — Бабушку госпитализировали.
21
Оказалось, что бабушка-пешеход схлопотала перелом шейки бедра.
— Понимаете, — объяснил им молодой хирург, демонстрируя подсвеченный рентген, — при остеосинтезе эти переломы очень плохо срастаются, кости уже слабенькие, и процесс может занять и три месяца, и целых шесть. И на всё это время ваша бабушка будет обречена на неподвижность. Она сможет лежать в постели или сидеть в кресле, но не более того. А без активностей у пожилых людей обостряются все хронические заболевания, может развиться легочная недостаточность, сердечно-сосудистая недостаточность… Мы предлагаем вам эндопротезирование тазобедренного сустава, если результаты обследования покажут, что у вашей бабушки нет противопоказаний к операции. Так она сможет куда быстрее встать на ноги.
Тимур сжал руку бледной, напуганной Лизы.
— Конечно, — сказал он. — Что для этого нужно сделать?
— Ну либо побегать с документами, чтобы получить квоту на бесплатную операцию, либо сделать её на платной основе. Это довольно крупная сумма.
— У меня она есть, — сказал Тимур, — вы готовьтесь спокойно к операции.
— Откуда у тебя деньги? — спросила Лиза уже в коридоре.
— Я же скупердяй и зануда со страстью к накопительству. Вот и накопил.
— Спасибо, — просто сказала Лиза и слабо улыбнулась. — А я вот копить не умею… Ты побудешь с ней, пока я съезжу за её вещами? Мне разрешили остаться на ночь.
— Конечно. Я с удовольствием посижу с твоей бабушкой.
— Ладно, я помчалась. Не утомляй её разговорами, пусть поспит.
— Не волнуйся. Не буду совать нос в твои тайны.
Лиза засмеялась, быстро поцеловала его и ушла.
Анфиса сразу оплатила себе отдельную палату и теперь возлежала на больничной койке с видом царственной особы, попавшей в крестьянскую избу.
— Привет, барашек, — улыбнулась она, — Лиза оставила тебя мне на растерзание?
— Она скоро вернется, — ответил Тимур, усаживаясь в кресло. — Вам что-нибудь нужно?
— Возможно, утку?
У него стало такое испуганное лицо, что Анфиса расхохоталась.
— Шутка, — сказал она. — Ты действительно собираешься оплатить мою операцию?
— Почему бы и нет?
— Это очень мило с твоей стороны. Вероятно, пришло время спросить, каковы твои намерения в отношении моей внучки?
— А как вы думаете?
— О нет, дружок. Методика вопроса на вопрос в моем случае не прокатит.
— Мы с Лизой собираемся купить общую квартиру.
Анфиса приподнялась на подушке, явно встревожившись.
— Это серьезное решение.
— Ага.
— Лиза рассказала тебе о своем прошлом?
— Нашлись разговорчивые доброжелатели, — неохотно ответил Тимур. — Это не важно.
— Это важно, — с нажимом ответила Анфиса. — Я не хочу, чтобы ты бросил Лизу после того, как она расслабиться и начнет доверять тебе. При разбитом сердце эндопротезированием не обойдешься.
— Вы второй раз уже говорите о том, что я разобью Лизе сердце, — раздраженно сказал Тимур. — И если честно, мне ужасно надоело, что все вокруг причитают из-за неё и пытаются меня отговорить.
Анфиса помолчала. Потом набрала в грудь воздуха и заговорила:
— Отец Лизы умер, когда Наталья, её мать была беременна.