— Что? Простите…
Тимур метнулся в туалет, где его наконец вырвало. Он долго умывался холодной водой, пытаясь потушить свою пылающую голову.
— Но в газетах писали, что соседи слышали, как Лиза кричала «нет, папа, нет».
— Папа, мама… Люди слышат то, что готовы услышать. Отчим, напавший на свою падчерицу — это так стереотипно, понимаете. Это похоже на правду.
Тимур сел на кровать рядом с Анфисой.
— Почему же Лиза молчала?
— Сначала от шока. Наталья вложила в её руки нож, и она так и держала его до приезда полиции. А потом ей стало все равно, что происходит. Лиза не разговаривала около года, отказывалась от встреч со мной. Но потом жизнь взяла свое, и она стала приходить в себя. Когда, наконец, она согласилась на свидание, то заверила меня, что ей нормально в колонии. Спокойно, сказала она. И, наконец, объяснила, как жила все эти годы и что произошло в тот день. Я ощутила себя самым слепым, никчемным, бесполезным существом на планете. А Лиза попросила просто всё оставить, как есть. Она не переживет новых допросов, заверила она.
— И вы оставили.
— Да. Наталья говорила мне, что занимается апелляцией, но по факту этого не делала.
— Как же она смеет показываться Лизе на глаза?
— Она верит, что это Лиза во всем виновата. Что она дважды лишила её любимых мужчин.
— Мой отец знал об этом?
Анфиса кивнула. Её старое, уставшее лицо казалось бесконечно несчастным.
— Руслан держал Наталью на расстоянии. Угрожал пересмотром дела и тем, что Лиза даст против неё показания. Она бы никогда на это не пошла, но Руслан умел блефовать. Он заставлял ходить Лизу на психотерапию, и она ненавидела это. Но не могла ему отказать. Он превратил дикую, замкнутую девушку в относительно нормального человека. Поэтому та история с лезвием так потрясла нас — мы-то думали, что в Лизе не проснется безумие её матери. Поэтому, Тимур, вместе с Лизой ты впускаешь в свою жизнь и её ненормальную мать. Ты должен понимать это. Если ты не готов… я пойму и попытаюсь объяснить это Лизе.
— Поэтому она так цеплялась за него? Он напоминал ей отчима? — спросил Тимур, впервые в жизни испытывая к отцу нечто вроде… благодарности?
— Лиза не умеет любить наполовину. Исключительно до самой смерти. Но имей в виду, барашек, что умирают всегда мужчины.
Тимур хрипло рассмеялся.
— Слишком драматично, Анфиса. Давайте снизим градус. Как ваша шейка бедра?
— Мне не было так хорошо лет двадцать. Обезболивающие творят чудеса. Завтра с утра я сдам анализы, и если все будет хорошо, отправлюсь на операционный стол. Звучит захватывающе.
Анфиса вдруг подняла руку и погладила Тимура по щеке.
— Я бы рада сказать, что всё осталось в прошлом. Но, думаю, тебе придется нелегко.
— Вы тоже хотите, чтобы мы с Лизой расстались?
— О, нет. Кто же тогда оплатит мой искусственный сустав?
— Воркуете?
С пакетами в руках Лиза вошла в палату. Белый халат был накинут поверх спортивного костюма.
— На улице ужасная метель, — пожаловалась она. — Город стоит. Тимур, может, переночуешь с нами?
— С удовольствием. Кто же в здравом уме откажется от ночи в кресле.
— Оно раскладывается.
Он забрал у неё пакеты и не удержался от короткого объятия.
— Бабушка, что ты с ним сделала? — спросила Лиза. — Наш нелюдимый мальчик похож на ягненка.
— На агнца?
22
Утром, шагая по занесенному снегом городу, Тимур размышлял о том, на что же он копил все эти годы деньги. Он действительно всегда был очень бережливым, и школьные копилки сменились банковскими счетами. Что он хотел сделать с этими деньгами? Купить машину? Отправиться в путешествие? Купить себе дачу в глухой деревне?
И странным было даже не то, что ему было совершенно не жаль отдать свои накопления бабушке-пешеходу, а то, что ему действительно хотелось это сделать. Как будто его помощь Лизе была глубокой, сильной потребностью.
Позвонила Лиза, словно угадав, что он думает в эту минуту о ней.
— Представляешь, — сказала она, — в воскресенье нет врачебного обхода и никто не берет никаких анализов. Вот тебе и платная медицина! Позвонишь своей подружке, завкафедры, и скажешь, что я взяла неделю отпуска?
— Конечно.
Она помолчала, потом спросила шепотом:
— Ты не передумал оплачивать операцию?
— Нет.
— Это же не прощальный подарок?
— Что?
— Ну… типа откупные перед прощанием.
— Ты столько не стоишь, — заверил её Тимур. — Лиза, что за странные мысли?
— Не знаю. У меня плохое предчувствие. Как будто вот-вот случится что-то плохое.