Лиза, в выходном темно-синем платье, плотно облегающем её фигуру, и в полном макияже нервно обыскивала его квартиру. Вещи беспорядочно вались повсюду, подушки были скинуты на пол, а содержимое сумочки раскидано по кровати.
— Я потеряла свой мобильник, — со слезами в голосе воскликнула она.
Облегчение от того, что Лиза была все еще здесь и в относительном порядке, потрясло Тимура. Слова давались с таким трудом, словно он трижды обежал вокруг света.
— Куда-то уходишь?
Тимур достал её телефон из своего кармана и положил его на барную стойку.
Она так стремительно бросилась к аппарату, что по дороге опрокинула стул.
Глядя на то, как Лиза суматошно проверяет сообщения, он тяжело вздохнул.
— Зачем ты его взял? — она закурила и посмотрела на него тяжелым, обвиняющим взглядом. — Ты не имеешь права…
— Сообщения писала завкафедрой, — сообщил он, открывая окно.
Холодный воздух ворвался в помещение.
— Наталья Михайловна? — Лиза так изумилась, что перестала сердиться.
Она села на высокий стул, следя за ним блестящими глазами. Стряхивая пепел в бокал с вином, она словно не замечала устроенного ею хаоса.
Тимур снял пальто и принялся поднимать вещи. Ему хотелось, чтобы обыденность этих действий помогла его взбесившемуся сердцу успокоиться.
— Она считала себя кем-то вроде ангела-хранителя моего отца. И пыталась защитить меня от такой хищницы, как ты.
— Наталья Михайловна? Господи!
Лиза рассмеялась, спрятав лицо в свои руки. Со стороны могло показаться, что она рыдает.
Тимур снова бросил на пол вещи и подошел к ней. Отняв её руки от лица, он обхватил его своими ладонями.
— Все хорошо, — сказал он уверенно, — все будет хорошо.
— Я ведь думала, что это от неё, — проговорила Лиза быстро. — Я думала, что во всем она виновата. Господи, Тимур, я ведь всё это время боялась, что она и Руслана тоже убила!
— Она? — Тимур нахмурился, пытаясь успеть за этим потоком слов. Потом осторожно предположил: — Ты говоришь о своей матери?
— Эта женщина мне не мать, — резко возразила Лиза.
— Зачем ей убивать моего отца?
— Незачем, правда? — с отчаянием переспросила Лиза. — У неё бзик, понимаешь. Она думает, что из-за меня осталась в одиночестве. Она считает меня виноватой… Она говорит, что я тоже должна быть одинока и ухаживать за ней, понимаешь? Посвятить ей остаток своей жизни.
Лиза расплакалась, однако широкая улыбка уже распустилась на её лице.
— Завкафедрой? Как это прекрасно! Она всегда меня терпеть не могла. Это всего лишь мелкая злоба, ничего больше. О, я так рада, Тимур, что ты выяснил это!
И Лиза плотно притянула к себе Тимура.
— Ты опять хотела где-то исчезнуть? — спросил он, чуть отстраняясь, чтобы поднять выше плотную ткань подола. Платье было слишком плотным и неохотно сминалось под его ладонями, но Тимур терпеливо тянул его вверх, пока пышные бедра в клетчатых чулках не обнажились. Лаская пальцами её бледную кожу там, где заканчивалась ажурная резинка, он попросил: — Ты можешь не убегать из дома каждый раз, когда мы с тобой ругаемся?
— Мне хотелось развеяться, — ответила она, продолжая улыбаться. Откинувшись назад и облокотившись на столешницу, Лиза опустила глаза, следя за движениями его пальцев. Тимур наклонился и нежно поцеловал внутреннюю сторону её бедер.
Его захлестывала нежность и жалость к Лизе, и если завкафедрой надеялась, что информация о её прошлом оттолкнет его, то она ошибалась. Сейчас ему хотелось наоборот отдать этой женщине всё, что у него было. Сдвинув в сторону полоску её стрингов, он ласкал её языком, едва не плача от горячего сожаления обо всем, что ей пришлось пережить без него.
Чтобы тогда не случилось, это не рождало вопросов в голове Тимура. Больше всего на свете он желал закрыть все страницы её прошлого и начать жизнь с этих простыней, на которые он так бережно укладывал её сейчас. Избавляя её от одежды и целуя её плечи, и живот, и грудь, и лицо, Тимур словно вышел за пределы своего тела, мечтая ощутить себя Лизой, мечтая исцелить её раны и растопить своим дыханием все плохие воспоминания.
— Знаешь, — потрясенно сказала она, когда они обессиленно прижались друг к другу, дрожа от только что пережитых ощущений, — это уже не секс. Это что-то другое. Как будто мы занимались с тобой любовью.
— Возможно, — он подул на её лоб, сгоняя оттуда бисеринки пота. — Знаешь, о чем я думаю? Ты права. Нам надо продать обе квартиры и купить себе одну новую. Общую. Я не хочу, чтобы у тебя было такое место, куда ты могла бы уйти от меня, рассердившись.
Лиза села на кровати, скрестив ноги. Вытащила из-под себя кошелек, бросила его на пол.
— Ты уверен? — спросила она серьезно.
— Уверен. Посмотри, во что ты превратила мою квартиру. Прежде я умер бы от ужаса от того, какой бардак вокруг. А сейчас мне плевать. Всё, чего я хочу сейчас — это раздобыть еды, а потом снова вернуться с тобой в постель.
Лиза не пошевелилась. Она пристально смотрела на Тимура, сдвинув брови.
— Знаешь, — сказала она, наконец, — каждое утро, просыпаясь, я первым делом прикасаюсь к тебе. Иногда я просто подолгу смотрю, как ты спишь. Если ты уже проснулся, то я слушаю, как льется вода в душе или шумит кофеварка. Я каждое утро убеждаю себя, что ты со мной рядом. И что, возможно, ты захочешь быть со мной еще какое-то время. Я всё время жду, что это всё закончится. А ты предлагаешь нам купить общую квартиру?
От её слов у Тимура перехватило дыхание.
— Предлагаю, — ответил он, с ужасом ощущая пощипывание в уголках глаз.
— Как будто мы с тобой вместе надолго? — настойчиво уточнила она.
— Я бы не стал ссориться со всей семьей ради мимолетного увлечения, — Тимур приподнялся и положил голову ей на колено.
Лиза пригладила его волосы.
— Ты знаешь, я ужасно прилипчивая. Как собака.
— Знаю, — он засмеялся. — И очень надеюсь, что ты не отлипнешь.
Она торжественно кивнула.
— Хорошо. Давай купим одну общую квартиру, — произнесла она таким тоном, как будто давала присягу. — А теперь пойдем и приготовим ужин, пока единственный мужчина в мире, кто хочет жить со мной, не умер с голоду.
Он все-таки спросил, убирая тарелки:
— Лиза, а твой отец?
Она ответила, не задумываясь:
— Он умер еще до моего рождения. Я его не знала. В общем, тогда эта женщина и начала винить меня во всех своих бедах. Знаешь, как ты меня бесил своим нытьем по поводу своего отца? Тебя, видите ли, не так любили, как ты того хотел. Бедненький несчастненький мальчик, полный душевных страданий на ровном месте.
— У меня мурашки по коже от твоих слов. Как будто ты меня ненавидишь.
— Завидую, быть может, — Лиза потянулась к нему с поцелуем. — Но я завидую большей части населения этой планеты, так что ты не одинок.
Зазвонил её телефон, и она, чертыхнувшись, посмотрела на экран.
— Незнакомый номер, — сказал Тимур. — Не бери.
— С ума сошел, — возмутилась она. — У меня же старая бабушка! Алло?..
Её лицо менялось как по волшебству — беда отражалась на нем, как на рисунке Мунка.
— Это из больницы, — положив трубку, сказала Лиза. — Бабушку госпитализировали.
21
Оказалось, что бабушка-пешеход схлопотала перелом шейки бедра.
— Понимаете, — объяснил им молодой хирург, демонстрируя подсвеченный рентген, — при остеосинтезе эти переломы очень плохо срастаются, кости уже слабенькие, и процесс может занять и три месяца, и целых шесть. И на всё это время ваша бабушка будет обречена на неподвижность. Она сможет лежать в постели или сидеть в кресле, но не более того. А без активностей у пожилых людей обостряются все хронические заболевания, может развиться легочная недостаточность, сердечно-сосудистая недостаточность… Мы предлагаем вам эндопротезирование тазобедренного сустава, если результаты обследования покажут, что у вашей бабушки нет противопоказаний к операции. Так она сможет куда быстрее встать на ноги.