– Хуже всего любовь... Запахи в парке, когда гуляешь...
Разговор завязался философский...
22
Зелёные цифры на экране часов – 3.53. Эти же цифры, отражённые в стекле слегка приоткрытого окна. За окном – очертания огромной птицы на балконе. С высоко задранными плечами, вроде горца в бурке. Орёл? Без БКИ?
Что это значит, обдумать я не успел – всё и так стало ясно, по крайней мере в краткосрочной перспективе. В прихожей раздался грохот.
Вскочил и бешено залаял Черныш. Макс рванулся к окну, но вернулся ко мне на плечо, заметив орла. Крыс куда-то исчез.
Через секунду, едва не слетев с петель, распахнулась дверь в комнату. Вася-Лис взлетел на шкаф. В проёме двери стояли два спецназовца в бронежилетах и масках и обводили комнату дульцами автоматов. Из-за них выглядывал кто-то косматый, а внизу, у ног, скалился и рычал огромный ротвейлер.
БКИ жёлтым ни у кого не горели. Потом я узнал, что во время спецопераций бойцы подсветку отключают, чтобы не служить лёгкой мишенью.
Косматый сделал шаг в сторону, и я понял, что это медведь. В передних лапах он сжимал кувалду – очевидно, ею-то он и вышиб входную дверь.
Шерсть на загривке Черныша поднялась дыбом, но лаять он перестал и прижался к моим ногам. Вася-Лис, видимо чувствуя себя на шкафу в большей безопасности, выгнул спину и зашипел. Но насчёт безопасности он ошибся – внезапно из-за пазухи одного из спецназовцев молнией метнулось вверх белое с коричневым узкое тельце, и в следующее мгновение Вася перестал шипеть и застыл с каким-то недоумённым и очень испуганным выражением, в то время как хорёк, очевидно прошедший специальное обучение, сидел у него на спине и слегка прихватывал зубами (наверняка с какими-то бритвенными накладками) шкурку у него на шее, ровно в том месте, где проходит сонная артерия.
23
Десять-пятнадцать минут спустя.
Вася-Лис прижимался к моим ногам слева, Макс справа. Никто не решался лечь.
Согнав Васю-Лиса со шкафа, Хорь соскользнул на пол, попытался пролезть в щель за батареей, где, вероятно, скрылся Крыс, не сумел и вернулся ни с чем.
Теперь он метался по квартире в поисках компромата, время от времени возвращаясь к людям и что-то нашёптывая. Мне казалось, ему не терпится нас всех ликвидировать.
К спецназовцам присоединился техник – сутулый, как вопросительный знак, долговязый тип в очках и с аппаратурой.
Медведь хмуро сидел у двери, положив перед собой кувалду.
Ротвейлер стоял рядом с одним из бойцов, всем своим видом демонстрируя готовность к прыжку. Второй спецназовец копался в соседней комнате.
Техник, проверявший наши БКИ, заметил недовольно:
– Старьё какое, блин. Хорошо, если один сектор работает. Да ещё опция включена – затирает от переполнения.
– Не по закону, значит. – Голос спецназовца из-под маски звучал невыразительно.
– Компьютер у них тоже старый. Сейчас в Нижней Москве старьё у каждого второго.
– У тебя в сканере новый софт. Он должен читать затёртое.
– Пять-шесть слоёв, не больше. Но у них там тоже ничего особенного.
– А что мы, собственно, ищем? – поинтересовался спецназовец. Вопрос выглядел как нарушение устава, но он явно скучал. – Подрывную деятельность, как в июне?
Ротвейлер, сохраняя напряжённую позу, как-то искоса, не по-собачьи взглянул на него и снова уставился на нас.
– Софт должен отслеживать необычные поведенческие паттерны, – сказал техник. – Но точных инструкций пока не было.
Вернулся второй спецназовец с хорьком.
Хорёк, сидевший у него на плече, стрекотал и гукал, но спецназовцу это, похоже, надоело, и он грубо сбросил зверька на пол.
– Слушай, у тебя сигаретки не найдётся?
Первый спецназовец сунул руку за бронежилет, вынул помятую пачку.
Второй взял сигарету.
Внезапно хорёк прыгнул на спину Чернышу, оттуда на стол, со стола на руку спецназовца с пачкой и по рукаву взлетел к нему на плечо.
Пачка упала на пол.
Из доселе молчавшего хорьковского БКИ внезапно вырвался пронзительный синтезированный голосок:
– Заговорщики! Конспираторы! Арестовать всех! Крыса убежала!
Оказалось, что спецназ при желании тоже может двигаться молниеносно. Левая рука, та, что только что держала пачку, взметнулась к плечу и ловко схватила хорька за шкирку.
Второй спецназовец, с незажжённой сигаретой в зубах, на всякий случай навёл на меня автомат. Но первый никого арестовывать пока не собирался.
– Молчать без приказа!
Он быстро наклонился, обменявшись взглядом с ротвейлером, и положил перед ним хорька. По-особому щёлкнул языком. Прежде чем хорёк успел вывернуться, ротвейлер прижал его лапой.