Между тем дома у меня стала ощущаться острая нехватка еды, так что вопрос Черныша не был риторическим.
Что делать?
– В пампасы! – проскрипел Макс.
По сути, Макс был прав, если пампасами считать улицу. Как ни странно, на улице, если смотреть с высоты, ничего особенного не происходило.
Мы быстро собрались и последовали его совету, не тратя времени на выяснение вопроса, что важнее – недостаток пищи или недостаток информации.
12
Рассуждая теоретически, обретение сознания всеми животными – не меньший переворот или катастрофа, чем обретение сознания человеком или всемирный потоп, хотя по московской улице, на которой мы оказались, это было не очень заметно.
Ну да, машин стало меньше, видимо, из-за проблем с топливом. Но пешеходы шли по своим делам как обычно. Я не хотел удаляться от дома без автомобиля, однако оставаться в квартире не согласился никто.
В Москве, разумеется, существовали супермаркеты, куда пускали с животными, те же магазины из серии «Бетховен» или из конкурирующей серии «Вагнер» – названные не в честь композитора, а в честь помощника доктора Фауста.
Самые большие находились за МКАД, но столь дальняя поездка при нынешних обстоятельствах представлялась несвоевременной. Я выбрал ближайший «Вагнер». Это был огромный ангар с изображением чёрного пуделя над входом...
Запарковался на улице. Чуть больше риск вандализма, но в подземную парковку заезжать не хотелось.
Ещё по дороге выяснилось, что некая замена интернета всё же наличествует, связь между БКИ продолжала работать. Наши БКИ то и дело ловили какие-то сигналы, но радиус действия БКИ как передатчика невелик, ничего содержательного нам выяснить не удалось.
Мы выгрузились из машины, я взял Васю-Лиса и Черныша на поводок, этого требовали правила магазина.
13
– Тихо!
Предупредительный сигнал пришёл на БКИ, его почувствовали мы все. По ощущению – вроде слабого электрического удара.
Читатель этих заметок, если таковой существует, возможно, уже понял, что я консерватор, не склонный на ура воспринимать достижения технического прогресса.
Поэтому ни я сам, ни мои животные не пользовались самым современным типом БКИ, с электродами, вживлёнными непосредственно в мозг. Я предпочитал ограничиваться более старым типом, с подкожным интерфейсом, благо законы пока не настаивали на более дорогом прогрессивном варианте.
Я остановился. Макс сорвался с моего плеча и взлетел на фонарь для лучшего обзора. Черныш замер чуть впереди, Вася-Лис чуть сзади. Затем Черныш гавкнул негромко, привлекая внимание. В узком окошке, ведущем в подвал одного из домов, стояла на задних лапках толстая крыса. На брюшке у неё красовался дисплейчик БКИ.
Имя Крыс напрашивалось само собой. Крыс, надо думать, заметил, что Черныш и Вася-Лис у меня на поводке, и сделал несколько шагов нам навстречу. Его БКИ заговорил синтезированным детским голоском – очевидно, у него была более современная версия БКИ, о чём свидетельствовала и маленькая золотая корона на голове.
– Берегитесь, не надо думать о славе. Всем нам грозит облава. Облава страшная, опасная. А мы в магазин собрались – не напрасно ли?
– Ку-сать хоц-ца. – Макс вернулся ко мне на плечо.
– Волков бояться – в лес не ходить, – высветилось на БКИ у Черныша.
– Что ж, тогда давайте войдём. Только, чур, не играть с огнём. Вы согласны держаться вместе? Я с вами, а вы со мной? Чтобы всё было честь по чести, даже если завяжется бой?
Тут даже я улыбнулся: «Прямо бременские музыканты какие-то...»
– Где наша не пропадала, – дополнил Вася-Лис.
14
– Вот она – страшная сказка. Слишком нынче такое часто...
К этому времени я уже успел купить кое-какую еду и начал надеяться, что обойдётся без приключений. Но Крыс был прав.
Справа, из узкого прохода между бутиками вышел боевой петух.
Снизу до пояса перья у него были ощипаны, кожа какого-то дикого багрового цвета, на лапах – стальные шпоры.
К крыльям что-то прикреплено, на груди – БКИ, на голове – золотая корона с плюмажем.
С другой стороны от широкой центральной аллеи, по которой я шёл со своей командой, находились прозрачные вольеры с животными, которыми тоже торговал «Вагнер».
Покупателей было мало, пленники в вольерах суетились гораздо меньше обычного и иногда бросали на нас исподволь осторожные взгляды. В этих взглядах я угадывал недавно проснувшееся сознание.