Сначала мы замолчали, а потом загалдели: «Как это? Где это?»
Я решила пойти от обратного и определить горячие тайны. Да, в соседских женщинах они были, они вполголоса быстро говорили их моей бабушке за чаем или шептались между собой на лестнице, они являли их красной помадой и светлыми тонкими чулками. Это были привлекательные тайны.
На соседней улице жила пара женских пьяниц, они были тихие, извиняющиеся, и какие могут быть тайны, если у них штаны торчали из-под рваных платьев…
Холодная тайна должна быть зловещей. Слово «зловещий» у меня было для мужчин: старьевщика, точильщика ножей, бабая на рынке, который придет-заберет, для остекленевших глаз Васиного папы, когда он замирал, перед тем как сорваться в крик и битье. Незнакомые мужчины без дела всегда были носителями злых, холодных, опасных тайн.
Считать ли такие обычные тайны прошлого, как лагеря, тюрьмы, война и поселение, холодными или тайнами вообще, когда все о них знали, если даже не говорить? Нет.
Женские холодные тайны должны красиво одеваться, иметь «горькие складки у рта», взгляд мимо всех, надменную походку.
Мы долго искали и нашли одну такую женщину.
Она ходила в кино одна. Немолодая, непроницаемая, в костюме и на каблуках.
Мы стали следить за ней. Иностранка? Шпионка? Бывшая принцесса?
Когда стало невмоготу от неразрешимой тайны, я открылась бабушке:
— Холодная тайна, есть в ней холодная тайна? Только про лагеря не начинай…
— Это ты про Анну Федоровну? Есть, пожалуй. В ней, скажем так, холодная бездна. Она вдова с войны, за 20 лет могла бы уже и не раз замуж выйти, а вот нет! Неутешаемая женщина.
— Ну-у-у, просто как…
Даже после того, как Танина мама кинула с балкона одежду Таниного папы, а он с помощью соседа дяди Феди подобрал ее, сунул в сетку и ушел, Таня продолжала бывать у тети подолгу.
Она приезжала от тети с разными новыми мыслями, потому что тетя была культурная и Таню правильно развивала.
В этот раз Таня показала нам листок со стихотворением. Там был только кусочек, остальное оторвано, она повторяла его нараспев, а в конце махала рукой вместо рифмы:
Мы пытались придумать окончание. Слово «ноги» лезло в рифму к дороге. Только ведь «ноги» — это вообще не поэтическое слово, грязные, пыльные ступни, уродские ногти. Такие встречались иногда, что страшно было смотреть, как они торчали из босоножек и шлепок.
«Сапоги», чтобы страшные эти ноги прикрыть, тоже не подходило.
— Берлоги, — заржала Берта, и нам стало так смешно, что Таня обиделась. Она стала кричать, что это грустное стихотворение, что рифмы надо со смыслом придумывать.
— Когда погода плохая и дома сидишь, и один, а на ужин только кефир с хлебом, — завелась я на грустное.
— Что не подумать ли о Боге, — сказала, смеясь, детородный доктор тетя Римма, она подошла к нам забирать свою вредную Лильку домой.
— Тетя Римма, а вы сектантка? Разве врачи в Бога верят? — изумилась Таня.
— Да какой к черту Бог, прости господи. — Тетя Римма закуривала свою папиросу-«беломорию». — Тут и без него не управишься.
Но нам так понравилось, что решили: да, там, наверно, было про Бога.
Это стихотворение мы переписали, положили в лекарственный пузырек и закопали во дворе. Это у нас был секретный талисман.
Недоверие божественному
Наряду с любопытными и страшными размышлениями детства про рождение детей, правила взрослых, смерть, как бы что-нибудь найти, имеется размышление про Бога. Ко мне оно приходило когда не спится, а все остальные мысли уже передуманы. Несмотря на то, что про Бога говорят разные вещи дома и во дворе, хорошо подумать самому и превратить наблюдения в правило, от которого легко на душе и спокойно в ногах.
Про Бога взрослые боятся говорить разумно, больше с чувством, как про мужей или милицанеров: дал-взял, бросил-погубил, простит-помилует…
Некоторые считают, что он живет в церкви за золотой дверкой и занавесочками, как крыса Шушера у папы Карлы за очагом. Он никогда оттуда не выходит, но подсказывает, что говорить этим, которые вокруг хороводят.
Некоторые считают, что он на небе и оттуда все видит.
Например, на трамвайной остановке у нас жил злой нищий. Он всегда страшно ругался и считал, что Бог видит, как мы ему мало подаем или вообще нет. Можно подумать, что Бог только и следит, чтобы он был сытый и пьяный. Я никогда не видела, чтобы Бог наказал кого-нибудь за этого нищего. Хотя, может, он накопит злобу и потом накажет…