И точно! Как раньше об этом не подумала?
- Папину? – мама заметно вздрогнула, будто холодный ветер все же сумел и ее пробрать до костей. Даже капюшон опять опустила. – Какую?
- Как раз про ши... Мне даже казалось, что все слова позабыла...
Запела – очень тихо... Голос дрожит. И ветер этот треклятый!
В темноте парадным строем
Звезды ходят надо мною,
Как заправские вояки,
Ходят маршем, а собаки
Деревеньки нашей тихой
Ночью воют – кличут лихо.
Заливаются слезами
Ши с зелеными глазами
И с глазами цвета вишни...
Что-то будет, раз их слышно!
Баньши чешет длинный волос,
Не молчит – стенает в голос,
Манит тонкою рукою...
И окутана тоскою
Темнота вокруг деревни.
Лишь мотив певучий древний
Все звучит, не умолкая,
Душу грешную пугая.
Страх поглубже спрячу в сердце,
Подопру поленом дверцу:
Пусть за стенами ярится
Ночь – неведомая птица.
Утром солнце ярким светом
Пропоет добра победу!
*
- Тихо, Энгус! Сидеть!
За спиной отчаянное блеяние.
В жизни такого не видела. Огромный, черный как ночь, шерсть клоками до земли весит. И рога витые.
- Да тихо ты! Поздновато вас принесло, нечего сказать. Эк бедолагу Энгуса напугали…
- Извините, мистер МакКиннон.
- Ладно, чего уж тут.
Большая фигура заслоняет проход. Холодный ветер треплет красно-зеленую… нет, не юбку, Мэгги учила, что нельзя говорить «юбка», шотландцы на это страшно обижаются… как же ее?..
- Входите, что ли, чего под дверью торчать.
- Спасибо, мистер МакКиннон.
Посторонился.
До чего же высокий! Плечи – косая сажень. Волосы густые, темно-медные. Борода лопатой. Кое-где только серебряная ниточка затерялась. А глаза – знакомые. Серые.
- А ты, стало быть, Лили.
- Да…
- Что ж. Добро пожаловать. Энгус, да угомонись уже там! Свои это… Побери ши!
Отчаянное блеяние стихло за тяжелой деревянной дверью.
В прихожей – холод и полумрак. На стене – раскидистые оленьи рога. Дальше, совсем в темноте, ступеньки наверх. Что-то напоминает. Словно бывала уже в этом доме. Или в другом – похожем…
- Эк ты вымокла. Давай-ка снимай плащ да ступай на кухню к огню.
- Я…
Воспоминание само пришло. Старенький домишко в пригороде Лондона, тесная комнатка, жар очага, чай крепкий, как виски. Лицо в шрамах, рыжие волосы…
- Мистер МакКиннон…
- И ты тоже, красавица, не стой как неродная. Давайте, давайте, пока насморк не прохватил или похуже чего… Мэгги! Мэгги, тролль дери, где тебя носит!
Мама даже вздрогнула.
- Мистер МакКиннон, может быть… не стоит беспокоить…
- А! Чего ей сделается! Мэгги!
- Если мы не вовремя…
- Вовремя, не вовремя… Не Шармбатон у нас тут, чай. Мэгги!
Дрожащий свет лампы пробежал от верхней площадки. Вниз, по стене – взглянули из мрака старинные лица портретов, блеснул острием палаш – и все ближе. И в нем узнала серые глаза, веснушчатый нос, короткие темно-медные вихры.
- Дедушка, что…
Голос знакомый. Как был в Хогвартсе и потом, на Гриммо… И все-таки – другой.
- Что, что! Не видишь, гости у нас! Живо на стол собери!
- Мистер МакКиннон, право же…
- Шевелись, нечего ворон считать! Сейчас ужинать будем!
В кухне – свет и жар от камина. И сама не заметила, как в руке оказалась дымящаяся кружка. Чай крепкий, как виски.
Взглянула украдкой.
Темно-медные вихры отросли немного – мягкими волнами лежат. Уже не мальчишка-подросток. Женщина. Движения, походка – другие. Наверное, потому что…
- Мэгги, милая… ты… эм…
- Я очень рада, что вы приехали, Селена.
Улыбка скользнула и пропала.
Странно, но лицо – не бледное, не худое. Румянец даже.
Вот только в глазах…
- А раз рада, так и нечего столбом стоять! Ужин сам не разогреется!
- Мистер Мак…
На плите что-то звякнуло, и поплыл густой запах мяса.
- Уже почти все готово, дедушка.
- Давай я тебе помогу…
- Спасибо, Селена, я справлюсь. Дедушка прав, вам с Лили лучше пока у огня погреться. Климат у нас тут суровый.
====== Глава 9. ======
- Я думала, у вас есть домовик.
- М?
- Ну… ты когда-то говорила…
- А. Да, – все так же не оборачиваясь. – У нас есть Банни. Дедушка еще молодым был, подарил ей юбку. Но она решила остаться. Учила меня, как по хозяйству… Она уж десятый сон видит.
- Извини.
- М?
- Извини, что мы так поздно к вам. Мама…
- Ничего.
Старые деревянные ступени под ногами скрипят. Желтое пятно от лампы плывет впереди, выхватывает из темноты древнее оружие – круглые щиты, острые палаши – и портреты на стенах. Суровые воины – широкоплечие, рыжие, все как один завернутые в пледы из знакомой красно-зеленой клетки. И все похожие на мистера МакКиннона.
- Ой…
Среди воинов вдруг – хрупкая светловолосая девушка. Лицо знакомое как будто. Где-то его…
Как из другой жизни всплыло.
«Вот, смотри, Лили, это – первый состав Ордена Феникса. Все они были герои! Вот Джеймс и Лили, она была лучшей подругой твоей мамы, мы тебя назвали в ее честь. Вот Римус… А это…»
- Марлин…
Желтое пятно метнулось по стене.
Худенькая спина, обтянутая плотной тканью толстовки, повернулась.
Серые глаза взглянули остро.
- Что?
Кивнула на портрет.
- Это же…
- Да. Мама. А это – отец. Он работал в министерстве. В управлении по связям с гоблинами.
«Глен МакКиннон… серьезный был парень. Но джигу будь здоров отплясывал! Вот, помню, как-то в Дырявом котле мы…»
«Сириус!»
Мама неодобрительно качала головой, но глаза улыбались.
«Эм… ну, неважно. В другой раз расскажу!»
Другого раза не будет.
- Пойдем.
Желтое пятно снова впереди. Словно огонек на болоте. Манит сквозь мрак.
Тяжелая дверь скрипит совсем чуть-чуть, пропуская.
- Люмос.
Прямо в воздухе вырастают несколько толстых приземистых свечей.
Вспыхивает огонь в камине.
Комната небольшая. Странная. Огромная старинная кровать – спинка черного дерева вся в причудливых кельтских узорах. В углу – комодик. Чистенький, новенький, белый. Стены – разные. Три покрыты старыми выцветшими обоями, а одна, ближе к окну – новенькими, желтыми в синюю полоску.
- Мы тут еще не закончили… Уж не взыщи. Дом небольшой, в гостевой комнате будет Селена, тебе придется тут…
Шагнула в круг света. Пригляделась. Нет, не комодик. Пеленальный столик.
- Это…
- Когда-то тут жил папа, маленький. Потом это была их с мамой комната. А теперь вот, кажется, снова будет детской.
- Мэгги…
- Белье свежее, я утром все перестелила. Полотенце. Ванная – прямо по коридору.
- Мэгги…
Взгляд поймала – всего на секунду.
- Не надо, Лили. Я понимаю. Но – не надо.
*
- Ну, выкладывай, зачем пожаловала.
- Я…
Серые глаза прищурились насмешкой.
- Что? Думаешь, я поверю, что ты из своего Лондона сюда притащилась, чтоб старого пердуна с Рождеством поздравить?
- Мистер МакКиннон…
- Давай, говори, девочка. Нечего тянуть. Не в Шармбатоне.
- Я хотела…
За окном чернота. И в комнате – только огонь от очага. Длинные тени на полу, на стенах. Над камином – огромные оленьи рога. В дальнем углу елка – тихонько покачиваются на ветках имбирные пряники. Крылатые фэйри, кучерявые бараны, кельпи с причудливо выгнутой спиной. Неужели Мэгги сама?..
- Всем нам несладко. Всех война потрепала, что говорить. Внучка у меня – не какая-нибудь нюня, справится. Да и ты тоже.
В голе комок.
Не хочется говорить.
Не хочется смотреть.
Хочется просто ткнуться носом в старенький свитер из овечьей шерсти. Как тогда, на Гриммо… как в детстве – к папе…
- Мистер МакКиннон… вы много знаете о магии…
- Ну, поменьше, поди, чем наш покойный старикан. Все ж не сто лет живу. Но кой-чего соображаю. Что стряслось-то?