- Не имеете? Но ты его сделала таким! Да сгинет твоя душа в Тартаре! И ты поможешь ему!
- Я же говорю...
- Ты со мной пойдешь! Ты ему нужна!
*
Красная пелена все так же застилает глаза. Мерещатся крики, стоны, разорванные глотки и зеленые вспышки авады. Воздух густой – дышать так трудно! И пахнет железом. Или кровью? И кажется, что нужно убить. Еще и еще. И тогда точно станет легче! Кажется...
Левая рука привычно катает, перебирает, щелкает бусины... Белый жемчуг... Такой немыслимо яркий и светящийся в покрытой бурой коркой ладони. Вода нужна... Смыть это... Улыбнулся. Так приятно вдруг захотеть чего-то, кроме смерти. Вода...
Открылась дверь. Вскочили лежащие рядом собаки. Только они до сих пор верны ему, не шарахаются как от чумного. Пожалуй, еще и Беллатриса – после каждой кровавой ночи страстно смотрит на него, будто мечтает отдаться. Вот бы сомкнуть пальцы на ее горле! И Повелитель. Он им доволен.
Кто-то вошел. Не стоит тянуться к палочке. Он и так этого идиота... голыми руками!
- Люциус...
Жена... Надоела! Как ее? На... А впрочем, это совершенно неважно! Шея сломается так же, как у любой маггловской шлюхи!
- Вот видишь! – Она еще и рыдает! Да ведь голова сейчас взорвется от ее... – Он сошел с ума! Он безумен...
Она еще и не одна! Снова покатал жемчужины в ладони. Он же хотел...
- Принеси воды!
- Ты хочешь пить?..
Идиотка!
Вытянул вперед руки. Она... как же ее?.. тихо вскрикнула.
- Мерлин мой...
- Мыть надо! Воды!
- Он с ума сошел...
- Принеси воды. Сама, – этот голос тоже знаком. В голове загудело. Кровавая пелена перестала быть такой вязкой. – Я попробую...
Глаза болят. Надо тереть их. Вот так! Словно изгоняя остатки морока. Кто-то присел рядом. Взял за руки и отвел их от лица. В глаза будто перца швырнули. Слезы. Смывают бурую маску с кожи.
- Люциус, поговори со мной! Ты меня слышишь?
Слышит. Узнает...
- Селена...
*
- Люциус, Повелитель ждет тебя!
Беллатриса без всякого страха входит в открытую дверь. Не стучит опасливо, не посылает домовика... Сколько этих безответных тварей он покалечил за последние недели?
- Вот это встреча! – зашипела, как потревоженная в гнезде кобра. – Давненько я этого ждала!
В руке в то же мгновение возникла палочка. Вот только Люциус железной хваткой свернул ей запястие на долю секунды раньше. Даже удивилась – как ему это? Ведь раньше он не был свирепым бойцом. Может, и впрямь свихнулся, как говорит Нарцисса.
- Пусти, подонок! – голос стал как у истеричного маггла. Сама себя за него презирает. – Пусти! Урод! Ублюдок!
Глаза его ничего не выражают. В левой руке держит ее палочку, правой ломает ей кисть.
- Отпусти ее, – дрянь эта говорит так медленно и спокойно. А ведь она ее ненавидит. И это взаимно. – Отпусти!
- Ты уверена?
- Пока ты рядом, она ведь ничего мне не сделает?
- Пока я рядом, к тебе никто не подойдет. Никто!
- Тогда отпусти ее...
Похоже, запястие вылетело из сустава. Рука безжизненно обвисла.
- Больно? – Эта гадина еще и улыбается! Кто ее впустил?! Поганых домовиков надо пустить на фарш! – Могу помочь.
- Обойдусь! Одного не понимаю, как он тебя не прибил?!
Смеется. Да как она?..
- Он не может. Просто не может. Да и не хочет. Он мне и раньше обещал твою жизнь.
- Неужели?
- Может, я убью ее сейчас?
А ведь, пожалуй, убьет! Глаза такие же безумные, как на маггловской резне. Вот лишь когда смотрит на Селену, чтоб ее!
- Нет. Не теперь...
- Милостивой казаться хочешь?! А между прочим, сегодня ночью он опять будет убивать для Повелителя! Я пришла за ним!
- Надо мной нет господ. И повелителей! Только она.
Драконово пламя! С каким обожанием говорит! Совсем страх потерял!
- Как ты можешь?!
Рванула рукав на его левом предплечье. Белый, крапленый бурым, шелк разовался с треском. Черная метка горела – даже пахло паленой плотью.
- Видишь?!
Но он будто не чувствовал боли.
- Он не будет убивать сегодня. И никогда больше!
- Не будет убивать? Неужели?
Тонкие губы растянулись в кошмарной улыбке.
- Он сказал... Сказал, что...
- И что же он сказал? Вот не думал, что ты, Беллатриса, превратишься в одну из этих дрожащих и суетливых мямлей! – Резко рванул ее за травмированное запястие. Нарцисса вылечила, но от прикосновения Темного Лорда боль вернулась с новой силой. До дурноты. – Ему же нравится убивать. Он живет этим. А ты... жива до сих пор. Почему?
- Она ему не позволила.
- Она? Это твоя кузина, надо думать. Смазливенькая дочка Мунрока, которая так кстати оказалась жрицей Мелюзины. И подарила мне моего... Цербера!
Улыбнулся собственной шутке.
- Вот только я не могу позволить ей посадить его на цепь. Мы ведь не допустим этого, а, Северус?
От оконного проема отделилась темная тень, словно часть сгущающихся сумерек скользнула в комнату.
- Как пожелаете, Повелитель!
- Неужто тебе совсем не страшно? – Угроза в голосе смешивалась с любопытством. – Ты же связан с ней. Как и он. Ты же тоже должен защищать ее. Свою жену, свою жрицу.
- Я повинуюсь лишь вам... – в горле пересохло. – К тому же вы...
- Я понял! Я обещал тебе вот это! – Темный Лорд сжал кулак, затем раскрыл ладонь, на которой лежал треснутый треугольный камень. – И ты сможешь утешиться в объятиях своего грязнокровного счастья.
- Воскрешающий камень...
- Цена твоего предательства. Твоей души! – Свистящий смех. – Хотя, думаю, милейший Мунрок не даст тебе долго наслаждаться. Я думаю, для него ты станешь козлом отпущения, как говорил мой папаша. Теперь же его козлиная душа горит в аду!
- Вы отдадите мне камень?.. – голос дрожит.
- Как только разделаюсь с твоей прелестной женой. Не понимаю, как ты можешь предпочитать ей свою грязнокровку? Даже у идиотского родственничка нашей милой Беллатрисы, – не криви лицо, милая! – вкус был лучше. Какая родословная! От самих Певереллов! Так что камушек этот, пожалуй, что твое наследство. После смерти жены.
Темный Лорд подкинул камень на ладони, и тот исчез.
====== Глава 11. ======
Как хорошо... Просто хорошо...
Спокойно... И сон такой... как это?.. добрый... про озеро. В нем рыбы плавают диковинные. Кельпи потрясают длинными гривами, в них запутались кувшинки.
Глаза со дна смотрят... Прямо в душу... Словно все знают о нем. И все прощают. Под этим взглядом чувствуешь себя настоящим. Он раскаивается во всем... Он пролил слишком много крови – но вода смыла все. Вода простила его... Теперь он будет слушать только воду.
Веки тяжелые, открывать не хочется. Ощущение ее пальцев на волосах... Да... Она забрала его оттуда! Откуда?.. И он с ней. Она расчесывала грязные спутанные пряди костяным гребнем... Потом вода стекала по волосам, унося с собой бурые разводы крови, серые крупинки пепла... И было мягкое полотенце...
И сейчас он чувствует ее пальцы... такие прохладные на висках и на лбу... Нежные...
Где-то стукнуло... Дверь входная? Но так не хочется просыпаться. Вода убаюкивает.
Помнит, как целовал ее руки, снова расчесывающие влажные волосы. Гребень упал... Он желал ее так, что, казалось, пол плавится под ногами... Но не смел... Ведь она не хотела этих смертей... Она запретила... Виноват – а значит, только целовать ее пальцы. Трепетно и униженно... На коленях... Нет, нет! Страстно и исступленно! До стона, до хрипа!
Шаги внизу... И чье-то хриплое каркание. Все еще в плену сна. Только она уходит. Чувствует, как удаляется ее запах. И прохладные ладони больше не спасают от горячки.
Внизу голоса. Ее голос. Ее голос – песня, что звучит в сердце. Песня воды...
И еще другой... Женщина... Но все всхлипы, слезы! Мокрый голос! Но не поет в сердце... Знакомо...
- Как он сегодня? Он не...
Так и видит припухшие веки, покрасневший нос... Знакомо! Кто?..
- Я его забрала не для того, чтобы отпустить. И ты это понимаешь.
Хорошо! Как же хорошо, что она его не отпустит! И он всегда будет в воде... в прохладе... будет ее...